История космонавтики

Сегодня Вершинин подписал письмо в ЦК КПСС. Генштаб значительно переработал наш проект письма, смягчил формулировки претензий к промышленности, убрал факты, характеризующие провалы и задержки в создании кораблей и подготовке полетов. Но главное в письме осталось: обоснование необходимости усилить военные исследования в космосе, ускорить строительство космических кораблей и запретить кустарщину и упрощения в подготовке космонавтов. Кроме Малиновского, Захарова и Вершинина, письмо подписал Н.И.Крылов. В данном случае у ВВС не было оснований возражать против подписи письма Крыловым, но мы хорошо знаем, что он один из тех, кто виновен в наших неудачах в космосе.

29 июля.

Звонил Гагарин. Вчера он с группой космонавтов был в ОКБ-1 на занятиях по изучению корабля "Союз". Гагарин считает, что отношение организаторов занятий от ОКБ-1 к космонавтам заметно изменилось к худшему. Особенно нагло вел себя Лобанов (заместитель С.Н.Анохина), высказавший пожелание, чтобы на следующих занятиях от ЦПК были только командиры кораблей, которые, по его мнению, должны заниматься вместе с кандидатами на полет из ОКБ-1. По-видимому, Мишин дал своим подчиненным какие-то новые распоряжения в духе высказываний о подготовке "смешанных" экипажей. Я коротко объяснил Юре все перипетии нашей борьбы против попыток Мишина и Тюлина навязать нам новые "методы" и сроки подготовки космонавтов и заверил его, что командование ВВС, Генштаб и даже министр обороны будут отстаивать существующий порядок подготовки космонавтов.

Вчера Хрунов несколько раз осуществил на самолете Ту-104 выход в скафандре из космического корабля и возвращение в корабль. Все испытатели были поражены ловкостью и силой космонавта: при размещении ранца на спине четыре испытателя около ста раз пытались осуществить выход и вход в корабль, и более 50 процентов их попыток оказались безуспешными, а Хрунов за один полет три раза вышел и трижды с первой попытки вошел в корабль. Не сомневаясь в способностях и подготовленности наших космонавтов, мы все же считаем, что десять миллиметров зазора в люке корабля маловато даже для Хрунова.

1 августа.

В субботу в ЦПК беседовал с Береговым. Космонавты обижаются на Берегового за его встречи с начальством (Мишин, Руденко и другие) и попытки ускорить свое продвижение как кандидата на очередной полет. Положение Берегового особое - он лучший летчик из космонавтов, но ему уже 46 лет. Кроме того, его рост превышает лимиты, установленные для роста командиров кораблей "Союз", а "Восходы" законсервированы и могут вообще больше не полететь. Короче говоря, у Берегового есть все основания для беспокойства. Я объяснил Береговому, что мы договорились с Мишиным и Севериным о допуске его к полету на пятом или шестом корабле "Союз" и оформили для него заказ на кресло и другое индивидуальное оборудование. Рассказал я ему и о наших усилиях "воскресить" четыре корабля "Восход". Береговой меня понял и обещал искать пути для более тесных контактов с космонавтами.

Проверил ход подготовки к полету Волынова и Шонина. За полмесяца они восстановили свои навыки; через месяц они будут полностью готовы к полету. Играл в теннис один против Волынова и Шонина и выиграл у них со счетом 6:1. Потом играл один на один с Волыновым и обыграл его с сухим счетом 6:0. Волынов в этом году стал играть заметно лучше, но для тенниса он, пожалуй, тяжеловат.

Сегодня звонил Мишин, он просил прислать к нему космонавта Хрунова. Хрунов намного успешнее испытателей выходит и входит в корабль. Мишин, по-видимому, хочет лично удостовериться в успехах Хрунова.

В субботу П.В.Цыбин привез в Главный штаб ВВС программу подготовки испытателей от ОКБ-1. Тюлин, Бурназян и Келдыш, утвердившие программу добиваются, чтобы в первых полетах на "Союзах" кроме космонавтов от ВВС участвовали два испытателя от ОКБ-1. Месяц назад мы могли бы серьезно рассмотреть такое предложение, а сейчас, когда четыре маршала (Малиновский, Захаров, Крылов и Вершинин) написали в ЦК КПСС письмо о запрещении кустарщины в отборе и подготовке космонавтов, мы можем делать только вид, что не возражаем против подготовки кандидатов на полет от ОКБ-1. Правда, Мишин сам "помогает" нам в затягивании этого дела: две недели назад он обещал выслать все документы на своих испытателей, но пока документы к нам не прибыли.

2 августа.

Только что позвонил М.И.Мишин (адъютант министра обороны). Он сообщил, что Малиновский после двух дней раздумий все же подписал письмо в ЦК КПСС. В письме ясно выражена тревога за наше отставание в космосе и сформулированы предложения о мероприятиях по ликвидации отставания. Если бы Малиновский поддерживал предложения ВВС 3-4 года назад, не было бы того, что мы имеем теперь: мы отстали от США минимум на 1-2 года. Поможет ли нам ЦК? Надеяться на полную поддержку наших предложений в ЦК, где космосом занимаются Устинов и Сербин, нет оснований. Они поддерживают Л.В.Смирнова и промышленников и, неся ответственность за провалы в промышленности, попытаются смягчить и отвести удары от своих подопечных. Но все же им трудно будет просто отмахнуться от такого письма: они будут вынуждены что-то предпринять. Нас устроили бы мероприятия по ускорению постройки космических кораблей и отказ промышленников от вмешательства в систему подготовки космонавтов.

5 августа.

В ЛИИ МАП провели вчера очень важное совещание, на котором присутствовали: Строев, Казаков, Литвинов, Мишин, Цыбин, Бушуев, Северин, Алексеев, Комаров и другие. Решали вопрос о размещении ранца не на спине, а на поясе космонавта. Просмотрели кинокадры о дополнительных испытаниях и убедились, что выход и вход в корабль при размещении ранца на спине затруднен, а при размещении его на поясе условия выхода и входа улучшаются. Лучшим решением было бы расширение люка корабля и размещение ранца на спине, но Мишин и Литвинов категорически возражали против расширения люка на первых экземплярах "Союза". Пришлось Северину под нажимом министров и Мишина дать согласие на переделку ранца и размещение его на поясе. Эти работы могут быть закончены не раньше конца октября. Северин, Строев, Казаков, Алексеев и я настаивали на увеличении люка на "Союзах", начиная с корабля №8, и на всех кораблях Л-1. Мишин согласился рассмотреть этот вопрос.

Главный конструктор Алексеев высказал просьбу немедленно решить вопрос о кандидатах на предстоящие полеты. Завод №918 не может одновременно обеспечить скафандрами, ложементами и другим индивидуальным снаряжением 16 кандидатов (8 - от ВВС и 8 - от ОКБ-1). Решили, что командирами первых двух кораблей будут Комаров и Быковский, а их дублерами - Николаев и Гагарин. Вопрос о членах экипажа пока остался открытым. Я заявил, что Малиновский не согласился с предложениями ОКБ-1 и обратился по этому поводу в ЦК КПСС. Решили пока готовить скафандры на предполагаемых членов экипажа: Хрунова и Горбатко - от ВВС, Анохина и Елисеева - от ОКБ-1. Решение по кандидатам от ОКБ-1 было принято только под нажимом Мишина и Литвинова (я, Северин, Алексеев, Строев и Казаков высказались против).

На этом совещании у меня было несколько схваток с Мишиным. Мишин настаивал на том, что заказывать скафандры должно только ОКБ-1. Все шесть лет скафандры изготовлялись фактически только на тех космонавтов, которых представляли ВВС, хотя прежде, чем давать заказ на скафандры, я всегда согласовывал кандидатов на полет с С.П.Королевым и председателем Государственной комиссии. Мишин считает, что ВВС не имеют права заказывать скафандры. Пришлось несколько раз выступать против легкомысленных заявлений Мишина.

3 августа Мишин прислал мне письмо, в котором просил подключить восемь кандидатов от ОКБ-1 на занятия вместе с космонавтами ВВС при испытаниих в Феодосии корабля 7К-ОК на плаву, а на другой день он заявил, что запретил проведение занятий в Феодосии. Я ответил Мишину, что "запретил" - это не метод решения сложных задач, запретить многое можем и мы, а ему все же не следует забывать, что испытания проводятся на базе ВВС. Мишин не нашелся, что ответить, и пробормотал: "Мы же вам платим..."

Я уже десятки раз встречался с академиком В.П.Мишиным при исполнении им роли Главного конструктора. Я знал, что Мишин никогда не сравняется с Королевым, но надеялся, что он и не наделает больших глупостей. К сожалению, уже целая серия глупостей налицо: он восстановил против себя всех космонавтов и руководство Министерства обороны; легкомысленные, скороспелые решения и высказывания Мишина вредят делу и ничего не прибавляют к его авторитету.

Был у меня Гагарин. Наша очередная попытка встречи с Брежневым опять провалилась: Брежнев улетел на юг. Мало надежд и на то, что в отсутствие Брежнева письмо четырех маршалов получит надлежащий ход. Скорее всего, письмо попадет к Устинову, который направит его Смирнову, а тот начнет подавлять "бунт военных". От меня Гагарин поехал в правление общества "СССР-Куба". Ему как президенту этого общества нужно много поработать, чтобы ликвидировать завалы в делах. Гагарин просил меня разрешить ему начать тренировочные полеты на самолетах и парашютные прыжки. Полеты я ему разрешил, а по поводу прыжков мы договорились, что парашютные тренировки он пройдет за 2-3 месяца до его полета в космос. Мы за повторный полет Гагарина, но не на первых кораблях серии "Союз". В 1967 году Гагарин, возможно, снова слетает в космос.

Более двух часов беседовали с Руденко по космическим делам (Руденко остался за Главкома, Вершинин сегодня улетел в Судак). Мы констатировали, что пока нет намеков на улучшение дел в подготовке очередных пилотируемых полетов и нет уверенности, что нам удастся исправить грубые ошибки промышленников.

Позвонила Терешкова и сказала, что у нее в семье все хорошо. Она хочет встретиться со мной и кое о чем посоветоваться. Договорились, что завтра или я приеду в Центр, или она - в Москву.

Звонил Мишин, а потом Цыбин - оба пытаются сгладить наши вчерашние расхождения и навязать нам подготовку Анохина, Елисеева, Волкова и Кубасова. Я дал согласие рассмотреть этих кандидатов, как только получим на них личные дела. Вчера Мишин уверял меня, что личные дела уже в ВВС, но и сегодня их у нас еще нет. ОКБ-1 только на пересылке личных дел потеряло целых три недели. И так у них тянется любое дело. Мишин обещал передать нам макет корабля для самолета Ту-104 сначала 20 июля, потом 7 августа; сроки десятки раз переносятся - это затягивает создание тренажеров, удлиняет время подготовки космонавтов и плохо отражается на качестве работ.

8 августа.

Вчера к нам на дачу приезжали Валя Терешкова, Андриян Николаев, Аленушка и Валентин Черединцев. Аленушка в сравнении с нашим Колей кажется очень слабенькой девочкой, хотя она на десять месяцев старше. Наш бутуз за последние месяцы очень хорошо поправился и выглядит богатырем. Сама Валя бледна, худа, нервно напряжена. Андриян чувствует себя хорошо, но ему не хочется быть дублером у Быковского, он высказал желание полететь на одном из первых кораблей 7К-ОК. Андриян готовится к полету, и до полета мы не можем дать ему отпуск, а Валя уже в отпуске и первые две недели отдыхала дома, но ее замучили родственники с обеих сторон, да и заботы об Аленке требуют много времени. Врачи настоятельно рекомендуют ей поехать на юг отдохнуть и попринимать специальные ванны. Валя намеревается взять с собой и Аленку говорит, что врачи не возражают против ее поездки вместе с дочкой, - но мне такая поездка кажется опасной для слабенькой Аленки. Все наши остались довольны Валей, а Муся, как всегда, проявила к ней почти материнскую привязанность.

Лева, я, Андриян и Черединцев сыграли несколько партий в бильярд. Игру в бадминтон сорвал сильный грозовой дождь...

Как я и предвидел, письмо четырех маршалов попало к Устинову, который 4 августа наложил на нем резолюцию, адресованную Смирнову, Афанасьеву, Малиновскому: "Представить согласованное решение". 5 августа Малиновский, прочитав резолюцию Устинова, написал: "Начальнику Генштаба и главкомам отстаивать позицию МО". Резолюция Малиновского логична, основываясь на ней, можно пытаться поправить наши космические дела, но маршал Руденко допустил сегодня еще одну большую ошибку. К нему приезжал Тюлин и уговорил его подписать письмо Смирнову, утверждающее, что "для полета на 7К-ОК в ЦПК готовятся восемь космонавтов ВВС и в ОКБ-1 отобрано восемь кандидатов, которые направляются для обучения в ЦПК". Маршал Руденко не выполнил нашей договоренности отбивать все атаки ОКБ-1 и нарушил приказ министра: "Отстаивать позицию МО". Дав согласие Тюлину на направление 8 кандидатов от ОКБ-1 на обучение в ЦПК, Руденко нанес нам "удар ножом в спину". Придется проявить максимум изобретательности и упорства, чтобы доказать, что в космос надо посылать подготовленных космонавтов, а не "инвалидов", наспех отобранных из числа сотрудников ОКБ-1. Руденко имел все основания просто отказаться от направления кандидатов от ОКБ-1 в ЦПК, но он избрал более трудный и опасный для нас путь. Дело в том, что все кандидаты от ОКБ-1 отлично знают космическую технику (такие специалисты с опытом полетов в космос действительно нужны промышленности) и предложения Мишина поддерживают Афанасьев, Келдыш, Петровский, Смирнов, Устинов. И все же Мишин, Тюлин, Келдыш и другие товарищи ошибаются в сроках и методах отбора и подготовки космонавтов. Буду продолжать борьбу и доказывать обоснованность наших методов и сроков подготовки людей для космических полетов.

10 августа.

Накануне из Совета Министров приезжал Щегольков Борис Васильевич. Он привозил на подпись Главкому письмо в ЦК КПСС о сроках пусков шести кораблей "Союз". Несколько лет подряд планы готовности кораблей систематически срываются. Решением ВПК в начале этого года были установлены сроки пусков "Союзов": двух технологических кораблей - в августе, двух кораблей с экипажами на борту - в сентябре-октябре и еще двух пилотируемых кораблей - в ноябре 1966 года. Сейчас уже ясно, что пуски в эти сроки не состоятся. Смирнов, прикрывая огрехи ОКБ-1 и промышленности, просит ЦК КПСС утвердить новые сроки пусков: кораблей №1 и №2 (без экипажей) - в сентябре-октябре, кораблей №№3, 4, 5, 6 (с экипажами) - в четвертом квартале 1966 года или в первом квартале 1967 года. Этим проектом создается законная лазейка для того, чтобы не летать на "Союзах" в 1966 году, а это означает, что пилотируемый полет в этом году у нас вообще не состоится.

Вчера звонил Г.А.Тюлин, он сказал, что собирается ехать к Мишину. "Буду воспитывать Мишина и во второй половине дня повезу его в Центр подготовки космонавтов", - добавил Тюлин. Пришлось и мне поехать в Центр. Тюлин, Мишин, Правецкий и полковник Кириллов ("бог огня" на космодроме) приехали в Центр раньше меня. Вместе мы осмотрели только корпус "Д", бассейн и профилакторий, другие сооружения они осмотрели до меня. Гостей принимали Гагарин, Николаев, Комаров и другие товарищи. После обеда мы всей компанией объехали на автобусе жилой городок. Гагарин познакомил гостей с объектами строительства: уже выстроены 11-этажный дом для космонавтов, два дома для семей офицеров, школа, магазин, детский сад и ясли; строятся второй 11-этажный и 9-этажный корпуса, стадион; ведутся работы по благоустройству городка. Потом мы все поднялись на 11-й этаж дома космонавтов и полюбовались видами с балкона квартиры космонавта Демина. На седьмом этаже нас встретила и затащила к себе Валя Терешкова - пришлось выпить по рюмке коньяка за здоровье хозяйки. Побывали мы и в квартире Гагарина, здесь обошлось без коньяка: гости запросили "SOS". Дом и квартиры космонавтов всем понравились. Лучше других обставлена квартира Терешковой. Во время этой встречи Тюлин намеками и короткими репликами дал мне понять, что ему надоели попытки Мишина организовать подготовку космонавтов в ОКБ-1 и что он будет пытаться нормализовать отношения между ОКБ-1 и ВВС. Мишин и Правецкий держались довольно скромно и не поднимали вопросов, связанных с их идеей готовить "для себя" космонавтов в ОКБ-1. Это была первая поездка Мишина в Центр. Озирая с 11-го этажа окрестности, он признался: "Около тридцати лет не был я в этих местах..."

Звонил сегодня В.Н.Правецкий. Он пытался выяснить порядок направления кандидатов от ОКБ-1 в ЦПК, его интересовали наши намерения по их медицинскому освидетельствованию, а также возможности совместной работы специалистов ИМБП и ЦПК. По всей вероятности, этот звонок был разведкой наших позиций после вчерашней встречи. Я сказал Правецкому, что прежде, чем направлять людей на обучение в ЦПК, мы пропускаем их через обследование в госпитале (ЦНИАГ) и что для кандидатов из ОКБ-1 исключений не будет.

Вчера в Феодосии при испытаниях объекта 7К-ОК не раскрылся запасной парашют. Приходится делать вывод, что парашютная система корабля 7К-ОК хуже парашютной системы "Востока". Да и весь корабль выглядит неважно: малые размеры люка, устарелое связное оборудование, несовершенная система аварийного спасения и многое другое. Если еще к тому же откажет автоматика стыковки (что вовсе не исключено), то мы станем свидетелями позорного провала нашей космической программы.

11 августа.

Сегодня получил новый документ, подтверждающий мои прогнозы о сепаратных и незаконных действиях ОКБ-1 по организации подготовки "своих" космонавтов. Программы подготовки космонавтов утверждает Главнокомандующий ВВС - так записано в утвержденном правительством "Положении о космонавтах", которое пока еще никто не отменял. В нарушение Постановления правительства Мишин, Тюлин, Бурназян и Келдыш создали и утвердили программу подготовки экипажей для первого облета Луны на космическом корабле Л-1. Программа рассчитана на шесть месяцев, будет выполняться не на базе ЦПК ВВС и с военными не согласована - фактически вся подготовка экипажей будет осуществляться ОКБ-1 без участия Центра подготовки космонавтов. Я никогда не был высокого мнения об организаторских "талантах" Келдыша, всегда сомневался в порядочности и честности Бурназяна, хорошо знаком с мальчишеским упрямством Мишина, но в этом документе они превзошли сами себя. Мягко выражаясь, этот документ - величайшая глупость, а точнее - это антисоветская практика и проявление действий, которые могут только повредить нашим усилиям по освоению космоса (и уже вредят!). 30 июля эту программу утвердил и Тюлин, который лучше других ее создателей знает условия космического полета и понимает необходимость тщательной подготовки космонавтов, но и он пошел на поводу у Мишина. Это большая ошибка Тюлина, и мне кажется, что он и сам уже понял, что его увлекают на неверный путь. Поездка Тюлина с Мишиным в ЦПК 9 августа подтверждает мои предположения о прозрении Тюлина, но пока нет заметных сдвигов в позиции Мишина. Ну что же, тем хуже для Мишина - теперь у меня есть все основания бороться с Мишиным, Бурназяном и Келдышем как с людьми, которые наносят вред делу подготовки космонавтов.

Только что звонил Г.А.Тюлин. "Ну как, направлять к тебе людей из ОКБ-1?" - спросил Георгий Александрович. Я ответил, что три недели назад дал согласие Мишину принять его людей и пропустить их через медкомиссию, но Мишин вместо людей прислал 5 августа... бумагу, информирующую руководство ВВС о ходе подготовки космонавтов в ОКБ-1. Я заверил Тюлина, что мы примем кандидатов от ОКБ-1 и пустим их в "обработку". Дал распоряжения генералам Бабийчуку и Бородину по организации медицинского обследования предлагаемых Мишиным кандидатов.

Вчера провел совещание с генералами Мишуком, Арбузовым, Волынкиным, Бабийчуком, Газенко и другими по вопросам инженерной психологии. Генштаб предлагал нам (ВВС) заняться этой проблемой в интересах всех видов Вооруженных Сил, а когда Институт авиационной и космической медицины отказался от такой высокой чести, в Генштабе предложили возложить это дело на НИИ-2 ПВО. Мы решили просить Генштаб поручить работы над этой проблемой Военно-медицинской академии.

15 августа.

В субботу я, Лева и космонавты Комаров, Шаталов, Матинченко и Лазарев ездили на открытие сезона охоты в Мещерское охотничье хозяйство (деревня Погостище). Озера отличные, просторы необъятные, но уток мало. Вечером охоту не разрешили. В час ночи мы с Левой и Комаровым выехали на лодке в охотничьи угодья; озера мелкие: мотор включать было опасно - более часа добирались до шалашей на веслах. Ночь была очень звездная, на озере - идеальная тишина. Мы, как зачарованные, наблюдали звездопад, я насчитал более десятка "падений". Медленно светлел восток, и заметно менялся цвет неба, постепенно гасли звезды. В первом шалаше мы высадили Комарова, во втором - Леву, а в последнем боевую позицию занял я. Но большой охоты не было: утки летали мало и высоко - я сделал всего четыре выстрела, Комаров - шесть, Лева - 25; все стреляли на предельно больших дистанциях. Лева убил две утки, а нам с Володей пришлось пережить горечь полной неудачи. В 9:45 мы уже выехали обратно и в 13 часов были на даче, угостили Комарова и шофера холодным молоком и отправили спать. Вечером в воскресенье к нам на дачу приезжал П.Е.Турчин, мой бывший сотрудник по ЦК ДОСААФ.

Сегодня утром позвонил В.П.Мишин и сказал, что направляет в мое распоряжение восемь кандидатов от ОКБ-1. Мишин просил учесть те знания, которые уже имеют кандидаты, и предоставить им возможность продолжать участие в испытаниях в ЛИИ и ОКБ-1. Я обещал Василию Павловичу, что мы примем во внимание имеющиеся у кандидатов знания и по возможности будем выделять им время для участия в испытаниях. Итак, борьба за кандидатов на полет принимает новые формы. ОКБ-1 передает своих людей на подготовку в ЦПК, и Мишин надеется, что мы подготовим всех его кандидатов для первых полетов на "Союзах". Я же уверен, что большая часть его кандидатов "срежется" на медицинской комиссии, а прошедшие наш медицинский отбор должны будут пройти еще солидную подготовку в ЦПК, прежде чем мы в состоянии будем доложить: "К космическому полету готовы". Короче говоря, если нам строго не прикажут, мы не будем их готовить к первым полетам на "Союзах".

17 августа.

Получил два письма от В.П.Мишина. В письме от 15 августа он пишет о направлении в ЦПК восьми кандидатов от ОКБ-1 - Анохина С.Н., Елисеева А.С., Макарова О.Г., Кубасова В.Н., Долгополова Г.А., Волкова В.Н., Гречко Г.М., Бугрова В.Е. В письме от 16 августа изложены принципиальные взгляды Мишина на подготовку к космическому полету всей этой группы; взгляды эти ошибочны они противоречат решениям правительства и уже наносят вред подготовке очередных космических полетов. Вот полный текст этого письма, копии которого посланы Тюлину и Правецкому:

Все в этом письме поставлено с ног на голову, все перепутано и многое просто ложно, поскольку отбор и подготовка космонавтов, по действующим решениям правительства, осуществляются только ЦПК ВВС, а программы подготовки утверждает Главком ВВС. В письме Мишина есть, правда, одно важное для нас признание в том, что разработчики "Союза" из ОКБ-1 увлеклись автоматизацией и что в будущем они будут больше доверять экипажам и упрощать оборудование космического корабля. Это увлечение "съело" у нас целых три года и стало одной из главных причин нашего отставания в космосе.

Сегодня я получил сообщение о том, что 28 августа американцы запустят второй технологический корабль "Аполлон", и если этот запуск пройдет удачно, то в ноябре 1966 года США выведут на орбиту "Аполлон" с тремя астронавтами на борту (продолжительность полета до 14 суток). Успех такого полета отбросит нас еще дальше назад и окончательно закрепит ведущую роль Америки в освоении космоса. Вместо того, чтобы все внимание уделять качеству подготовки техники и людей к очередным космическим полетам, нам руководителям и организаторам таких полетов - приходится тратить уйму времени на улаживание споров и разногласий между ведомствами.

18 августа.

День авиации. Вчера в Театре Советской Армии провели торжественное собрание. Сегодня Руденко, Рытов и я были на приеме в ЦК ВЛКСМ. Отлично выступали С.П.Павлов, Галина Корчуганова (чемпион мира по высшему пилотажу) и другие товарищи.

К генералу Бабийчуку приезжали Правецкий и Гуровский, несколько позже Правецкий звонил мне. Они продолжают добиваться, чтобы мы, минуя медицинскую комиссию ВВС, направили кандидатов от ОКБ-1 прямо в Центр подготовки космонавтов. Я сказал Правецкому, что мы готовы принять людей из ОКБ-1 в любое время, но прежде, чем начнем с ними какие-либо занятия, направим их в ЦНИАГ на обследование.

19 августа.

Вчера вечером провел на телевидении устный выпуск журнала "Авиация и космонавтика". Программа выпуска была подготовлена плохо, добрая половина намеченных для выступлений участников встречи не явилась (Кожедуб, Горбатюк и другие). Сценарий встречи был рассчитан на 80 минут, а телевидение отвело нам только 40. Пришлось за час до начала выступлений все переделывать, сокращать и заново готовить сценарий. Передачу вел я; кроме меня выступали: дважды Герои Советского Союза Ворожейкин и Сивков, генералы Стефановский и Болотников, космонавт Комаров и участник гражданской войны красновоенлет Аккерман Жан Робертович. Все выступления прошли удовлетворительно, но в целом организацией передачи я не доволен. Редакция "Авиации и космонавтики", и в частности полковник М.И.Голышев, плохо подготовили программу встречи и не имели твердой договоренности с ее участниками. Из телецентра мы с Комаровым и Ворожейкиным поехали в Дом журналиста, где нам также пришлось выступать.

Вчера позвонил генерал Гудков и сообщил, что министр присвоил Герману Титову звание "полковник". Более двух лет я задерживал присвоение Титову очередного воинского звания, но последний год он хорошо поработал. Надеюсь, что Титов не уронит этого звания, хотя до сих пор у меня нет полной уверенности в стойкости и уравновешенности его характера.

Сегодня после двухнедельного перерыва (из-за занятости кортов международными соревнованиями) играл в теннис один на один с генералом Яценко. Когда я раньше смотрел игры Яценко с другими партнерами, мне казалось, что он играет сильно и натренирован лучше меня. Откровенно говоря, я даже побаивался играть с ним один на один, но оказалось, что у страха глаза велики: сегодняшнюю встречу, как и две предыдущие, я у него выиграл.

Руденко приказал мне вместе с генералом Бабийчуком поехать к Тюлину, чтобы отстаивать наши позиции по отношению к кандидатам от ОКБ-1. Решение Руденко неправильное, но приказ есть приказ: поедем к Тюлину и еще раз попытаемся образумить его самого и его партнеров: Мишина, Келдыша, Бурназяна. Правда, все они в своих ошибках зашли так далеко, что им уже трудно отступать, но мы обязаны сделать все возможное, чтобы найти лучший выход из неприятной ситуации и обеспечить высокое качество подготовки космических полетов.

22 августа.

В субботу в ЦНИИ-30 собирали представителей всех министерств и ведомств, участвующих в разработке средств поиска. Иоффе, Матвеев и другие товарищи достаточно энергично взялись за разработку научно обоснованной системы обнаружения и поиска космических кораблей, жаль только, что эта работа начинается на три года позже того срока, на котором в свое время настаивали ВВС. От Иоффе я поехал к Тюлину. Кроме меня у Тюлина были Правецкий, Гуровский и генерал Бабийчук. Тюлин и Правецкий настаивали на том, чтобы мы приняли на обучение в ЦПК восемь кандидатов от ОКБ-1 обследования их в госпитале (ЦНИАГ). Я и Бабийчук отстаивали нашу позицию: отбор кандидатов в космонавты проводить только через ЦНИАГ (отборочную комиссию ВВС). Мы обвинили представителей Минздрава в недобросовестном подходе к отбору кандидатов (Анохину 56 лет). Тюлин и Правецкий согласились не настаивать на кандидатуре Анохина (об этом Тюлин тут же позвонил Мишину). Решили, что 22 августа врачи ВВС и Минздрава встретятся в ЦНИАГ и договорятся, на какой срок направлять кандидатов в госпиталь.

23 августа.

Позвонил из Феодосии Гагарин и доложил, что группа космонавтов (Николаев, Быковский, Комаров, Хрунов, Горбатко, Колодин и Воронов) провела по два парашютных прыжка с приводнением в море. Тренировки по подъему космонавтов с воды на вертолет и выходу в гидрокостюмах из космического корабля на воду будут выполнены сегодня и завтра.

Вчера я был в Совете Министров в аппарате Л.В.Смирнова, беседовал с Киясовым, Семеновым и Богдановым. Речь шла о письме в ЦК КПСС товарищей Смирнова, Афанасьева, Бурназяна и Келдыша по вопросу о создании в МОМ нового центра подготовки космонавтов-исследователей и космонавтов-испытателей для АН СССР и гражданских министерств. Это письмо еще не подписано Смирновым, но он его, по-видимому, подпишет. Письмо не согласовано с Министерством обороны, более того, оно в корне противоречит письму четырех маршалов в ЦК КПСС и не согласуется с резолюцией секретаря ЦК Д.Ф.Устинова о представлении в ЦК КПСС согласованных предложений по этому вопросу. Я коротко изложил своим собеседникам позицию МО:

1. Министерство обороны в принципе согласно с необходимостью готовить гражданских космонавтов-исследователей и испытателей.

2. Такую подготовку ЦПК ВВС уже проводил (Феоктистов, Егоров, Катыс) и может обеспечить подготовку космонавтов для всех министерств и ведомств.

3. Создавать новый ЦПК нецелесообразно (дорого, осложняется вопрос об ответственности за подготовку экипажей, возможно снижение качества подготовки).

4. Стремление МОМ и Минздрава взять на себя отбор и подготовку космонавтов может нанести ущерб военным исследованиям в космосе (в МО не будет опыта полетов со стыковкой, к Луне и на Луну, так как в этих полетах будут участвовать только гражданские лица).

5. Военные усилия США в космосе настоятельно требуют, чтобы СССР активизировал работу в космосе в интересах обороны, а Афанасьев и Бурназян проявляют активность в противоположном направлении. В Америке промышленность, наука и государственные инстанции работают на Пентагон, а у нас АН СССР и промышленность пытаются превратить Министерство обороны в подсобную для своих планов организацию.

Свое возмущение планами Афанасьева, Бурназяна и Келдыша я выразил маршалу Руденко и генералу Штеменко, временно исполняющему должность начальника Генерального штаба. Оба посоветовали мне срочно написать докладную министру обороны маршалу Малиновскому. В аппарате Генерального штаба я подготовил по этому вопросу товарищей Повалия, Жукова и Язвинского.

Мишин и Тюлин решили направить в ЦПК не восемь кандидатов, как они раньше настаивали, а только четырех (Елисеев, Волков, Кубасов и Гречко). Вчера врачи ВВС и Минздрава пришли к общему согласию направить в ЦНИАГ Елисеева. По трем остальным кандидатам пока не договорились: Минздрав против направления их в госпиталь, а врачи ВВС - за.

Сегодня отправил письмо маршалу Малиновскому о сепаратных действиях Келдыша, Афанасьева и Бурназяна.

26 августа.

Вчера в США с мыса Кеннеди с помощью ракеты-носителя "Сатурн-1" произведен запуск космического корабля "Аполлон" без экипажа. Полет корабля, общий вес которого составляет 28 тонн, рассчитан на 93 минуты. Корабль должен набрать высоту 706 миль. Приводнение "Аполлона" намечается в Тихом океане. Запуск произведен с целью отработки систем корабля "Аполлон", с использованием которого США планируют в будущем совершить экспедицию астронавтов на Луну. Если этот полет пройдет успешно, то уже в конце этого года трое американских астронавтов будут 14 суток летать на "Аполлоне" по орбите вокруг Земли, что станет новым и веским доказательством того, что наше отставание от США нарастает.

Советская автоматическая станция "Луна-11", запущенная 24 августа в сторону Луны, успешно продвигается к цели.

29 августа.

В субботу звонил В.П.Мишин, приглашал на празднование 20-летия ОКБ-1. Взвесив всю сложность наших взаимоотношений, я решил воздержаться от встречи с Мишиным. Послал на торжество только Николаева и Быковского.

В субботу в ЦПК разбирался с программой подготовки экипажей для полетов на кораблях 7К-ОК. По вине ОКБ-1 складывается тяжелая обстановка с подготовкой экипажей, последние два-три месяца много времени тратится нерационально. ОКБ-1 не дает нам перечня научных экспериментов и методик их проведения; нет инструкций экипажу, рекомендаций по пользованию оборудованием и бортжурналов; затягивается изготовление тренажера. Все это создает угрозу, что за два месяца невозможно будет закончить подготовку даже наших космонавтов, а для подготовки по очень сокращенной программе кандидатов от ОКБ-1 потребуется минимум 4 месяца.

Гагарин рассказал мне о том, как проходили тренировки космонавтов в Феодосии. Для выполнения двух парашютных прыжков на море, подъема космонавтов с воды в вертолет и выхода в гидрокостюмах по плану отводилось два-три дня, а фактически затрачено восемь дней. Вместо того, чтобы тренировать 8 человек, как мы договаривались с Мишиным, пришлось тренировать 16 человек. Узнав о том, что восьмерка наших космонавтов вылетела в Феодосию, Мишин отправил туда же восемь своих кандидатов и распорядился не давать космического корабля для занятий космонавтов ВВС, если в этих занятиях не будут участвовать одновременно и кандидаты от ОКБ-1.

31 августа.

Сегодня привез с дачи Олю - ей завтра первый раз идти в школу. Совершенно незаметно пролетели последние семь лет.

В.П.Мишин прислал всю свою команду во главе с Анохиным. Всех отправил в госпиталь, дал указание Бабийчуку не задерживать Кубасова, Гречко и Бугрова в госпитале более 3-4 дней, остальных можно обследовать обстоятельнее. Из восьмерки кандидатов от ОКБ-1 мы в ближайшие дни отберем двух-трех и будем форсировать их подготовку. Правда, у меня нет уверенности, что за два месяца мы из этих парней сделаем космонавтов, - лучше было бы вместо них готовить к полетам Хрунова и Горбатко. Но в интересах осуществления полетов надо быть готовым к выполнению и такого решения, когда в состав экипажей в обязательном порядке включат кандидатов из ОКБ-1.

2 сентября.

Доложил маршалу Руденко предложения по распределению космонавтов по группам и закреплению их за космическими кораблями.

1. "Восход" - Волынов, Шонин, Береговой, Шаталов.

2. "7К-ОК" - Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов, Колодин.

3. "Спираль" - Титов, Куклин, Филипченко, Береговой, Шаталов.

4. "7К-ВИ" - Попович, Губарев, Артюхин, Гуляев, Белоусов, Колесников.

5. "Алмаз" - Беляев, Шонин, Матинченко, Демин, Заикин, Воробьев, Лазарев.

6. "Л-1" (облет Луны) - Волынов, Добровольский, Воронов, Колодин, Жолобов, Комаров, Быковский.

7. "Л-3" (экспедиция на Луну) - Леонов, Горбатко, Хрунов, Гагарин, Николаев, Шаталов.

Руденко, в основном, согласился с предложенным мною составом групп, но высказался за усиление группы "7К-ОК".

Кроме наших (ВВС) космонавтов на полеты на 7К-ОК, Л-1 и Л-3 претендуют и кандидаты от ОКБ-1 и АН СССР. Я давно просил Королева и Келдыша направить к нам в ЦПК своих кандидатов, чтобы у нас было достаточно времени на подготовку и комплектование экипажей. Вместо направления к нам кандидатов Мишин и Келдыш добиваются создания своего ЦПК и тем самым задерживают подготовку космонавтов для облета Луны и экспедиции на Луну. Мы будем отбивать попытки создания нового ЦПК и одновременно будем готовить экипажи для кораблей Л-1 и Л-3.

5 сентября.

Сегодня из ЦНИАГ в ЦПК поступили три кандидата от ОКБ-1: Кубасов, Волков и Гречко - по заключению наших врачей, эта тройка, при некоторых послаблениях в требованиях к здоровью, может быть допущена ко всем тренировкам в ЦПК. Анохин и Бугров забракованы, а Елисеев, Долгополов и Макаров будут продолжать обследование в госпитале.

Вышел на работу после отпуска Главный маршал авиации Вершинин. Уходят в отпуск Тюлин, Мишин и Руденко. До ноября пилотируемых полетов не будет, а, скорее всего, их не будет до 1967 года.

7 сентября.

Весь день провел вчера в ЦПК. Беседовал с Волковым, Гречко и Кубасовым; ребята искренне верят и надеются, что за два месяца мы подготовим их к космическому полету. Они неплохо знают космическую технику, охотно занимаются спортом, но их медико-биологическая подготовка к полету совершенно недостаточна (они имеют всего по три полета на истребителях, по два парашютных прыжка и по одному-двум полетам на невесомость). При усиленной тренировке за один-два года можно было бы и из них подготовить космонавтов для выхода из космического корабля, но за два месяца сделать это невозможно. После выполнения двухмесячной программы они в сравнении с Хруновым и Горбатко будут выглядеть, как цыплята перед орлами.

Подробно объяснил Поповичу его задачи, как старшего группы космонавтов по кораблю 7К-ВИ (военно-исследовательский корабль). Беляева назначил старшим группы космонавтов по "Алмазу" (военная орбитальная станция).

Вчера играл в теннис с подполковником Суриновым - лучшим теннисистом ЦПК. Я выиграл два сета со счетом 6:2, 9:7. А сегодня с разгромным счетом обыграл генерала Яценко - 6:2, 6:1, 6:0. Как говорят мои партнеры, вчера и сегодня я в хорошей спортивной форме. Я удовлетворен результатами своей игры в теннис, жаль только, что скоро, наверное, начну сдавать: годы неизбежно скажут свое решающее слово.

Звонил Главный конструктор Гай Ильич Северин, он хотел уточнить, на кого шить скафандры для полетов на 7К-ОК. Я подтвердил необходимость иметь в готовности скафандры для Хрунова и Горбатко. Распоряжение В.П.Мишина об изготовлении скафандров на Анохина и Елисеева я охарактеризовал как легкомысленное, так как Анохин забракован по возрасту и состоянию здоровья, а решение по Елисееву можно будет принять только после заключения ЦНИАГ. Обещал Северину, что через 10-15 дней я смогу высказать свое мнение о кандидатах из ОКБ-1.

Из ОКБ-1 привозили программы испытаний ракетно-космических комплексов "УР-500 - Л-1" и "Н-1 - Л-3". В оба документа Правецкий вставил пункты о подготовке космонавтов, излагая их в своей трактовке: "Космонавтов готовят МОМ, Минздрав и ВВС". В обоих документах эти пункты я вычеркнул.

8 сентября.

Сегодня в 7:30 Беляев, Леонов, Крышкевич и Климов вылетели в Сирию. Вчера вся делегация была у меня, поговорили об особенностях обстановки в Сирии и о возможных наиболее трудных вопросах от представителей прессы. Cейчас для нас самые трудные вопросы: "Почему полтора года не летаете?", "Когда будет очередной полет?", "Кто сейчас лидирует в космосе - СССР или США?". Мы обстоятельно разобрали ответы на все подобные каверзные вопросы. Я рекомендовал товарищам держаться группой, одиночных встреч не допускать, на границу с Израилем не ездить (мне сообщили из МИДа, что сирийцы собираются организовать поездку на границу).

Вчера Брайко, Руденко и Вершинин одобрили мое предложение по распределению штатной численности, отпущенной ВВС Генштабом для организации службы поиска. Институту Иоффе я выделил 80 единиц, генералу Кутасину - 55, Фролову - 18, для службы Солнца - 4 единицы.

14 сентября.

Не вел дневник почти неделю - был очень занят. Сейчас над планетой летает "Джемини-11", экипаж которого уже провел несколько успешных стыковок с ракетой "Аджена". На 15-м витке второй пилот Ричард Гордон вышел в космос. Он был связан с кораблем девятиметровым фалом и передвигал с помощью ручного реактивного устройства. Гордон соединил корабль с "Адженой" тридцатиметровым тросом. Предполагалось, что Гордон пробудет в открытом космосе 115 минут, но он находился за бортом корабля только 35 минут: астронавт получил приказ вернуться в корабль после того, как он сообщил, что ему стало очень жарко так сильно он вспотел, что почти ничего не видит. Сегодня на корабле "Джемини-11" вышел из строя один из его 16 двигателей реактивной системы управления.

Американские астронавты систематически летают, а мы сидим и ждем изготовления космических кораблей. Сроки готовности кораблей только в этом году переносятся уже третий раз. Сейчас уже всем ясно, что пилотируемого полета в этом году у нас не будет, хотя открыто сказать об этом представители промышленности боятся.

В последние дни я участвовал в трех больших совещаниях по вопросам подготовки космонавтов. 10 сентября состоялось совещание у Г.Н.Пашкова (ВПК), на котором присутствовали Литвинов, Керимов, Правецкий, Трегуб, Царев, Богданов; от ВВС были Руденко, я и генерал Мороз. В начале совещания Пашков и другие намеревались внести небольшие поправки в проект трех министров о создании нового ЦПК. После выступлений военных и напоминания о письме четырех маршалов и резолюции Устинова все гражданские участники совещания сбавили тон и стали уверять, что они против создания нового ЦПК и за организацию подготовки космонавтов-исследователей и космонавтов-испытателей в ЦПК ВВС. После длительных дебатов решили поручить Киясову, Керимову и мне подготовить письмо в ЦК КПСС.

12 сентября у Киясова собрались: Керимов, Трегуб, Цыбин, Правецкий, Царев, Богданов и я. Все согласились с моим предложением готовить письмо за подписью Афанасьева, Келдыша, Петровского и Малиновского. Решили: новое "Положение о космонавтах" не писать, а только внести добавления и некоторые изменения в существующее. Кроме того, исключили из решения все просьбы Минздрава о строительстве зданий, выделении средств, штатной численности и других средств для создания базы нового ЦПК. По существу остались несогласованными только вопросы отбора и медико-биологической подготовки космонавтов-исследователей и космонавтов-испытателей. Все гражданские руководители были за то, чтобы передать эти функции Минздраву, а я настаивал на том, чтобы отбор и медико-биологическая подготовка всех космонавтов сохранились за Министерством обороны.

Вчера я, Кузнецов, Гагарин, Цыбин и Анохин продолжили в ЦПК обсуждение "проблемы" подготовки космонавтов. Для нас, военных, в этом вопросе нет проблем: ВВС могут обеспечить подготовку космонавтов для всех министерств и ведомств. Но Мишин, Тюлин и Правецкий хотят "руководить" отбором и подготовкой кандидатов в космонавты и иметь право назначать в космический полет любого своего любимца. Мы же отстаиваем практику коллективных и единодушных решений по отбору кандидатов и их назначению в экипажи космических кораблей.

Звонил маршал Руденко, он рассказал о вчерашнем визите к нему Правецкого. Правецкий просил передать Минздраву наш опытный завод. Руденко ответил ему: "Если я только заикнусь о передаче завода, меня выгонят из Министерства обороны - и правильно сделают!"

19 сентября.

В субботу в ЦПК провел совещание. Присутствовали: Кузнецов, Масленников, Гагарин, Николаев, Попович, Быковский, Терешкова, Комаров, Беляев и Леонов. Отсутствовал Титов - я отпустил его на два дня в Ленинград по личным делам. Обсуждали положение, создавшееся в результате попыток ОКБ-1 и Минздрава создать гражданский центр подготовки космонавтов. Я объяснил космонавтам задачи и трудности нашей борьбы против сепаратных действий Минздрава и ОКБ-1. Все космонавты очень недовольны В.П.Мишиным. Они считают, что Мишин не понимает всей сложности процесса подготовки к космическим полетам и склонен упрощать его. Гагарин, Леонов и Комаров высказались за необходимость организации встречи космонавтов с Брежневым или Косыгиным. Ребята верят, что подобная встреча может еще что-то изменить к лучшему.

Сегодня генерал Бабийчук доложил, что 18 кандидатов в космонавты от АН СССР проходят сейчас обследование в ЦНИАГ, а всего в списке, который прислал нам Келдыш, 24 кандидата. Мишин и Правецкий рассматривают этот шаг Келдыша как игнорирование им интересов Минздрава и ОКБ-1.

Маршал Руденко вчера убыл в отпуск, а Вершинин улетел сегодня в Прагу. Киясов более недели молчит, за 10 дней не может отредактировать записку в ЦК по вопросу о подготовке космонавтов-испытателей и космонавтов-исследователей.

21 сентября.

Из АПН приезжал ко мне Юрий Булушев. По моей рекомендации он берется написать книгу "Кандидат в космонавты". В работе над книгой он использует письма желающих лететь в космос (десятки тысяч писем) и материалы о Константине Ветре. Булушев побывал уже в Ленинграде, провел три дня в беседах с Ветром, его женой, родственниками и друзьями. Юрий - убежденный сторонник Ветра, он загорелся идеей написания книги о кандидатах в космонавты. Я готов помогать Булушеву написать интересную и полезную для молодежи книгу.

Вчера в ЦПК был на совещании у Главного конструктора Даревского. Комплексный тренажер "7К-ОК" будет готов, в лучшем случае, в конце октября. Основные задержки возникают из-за неотлаженности оптических устройств и недоделок по вине ОКБ-1. Говорил с Цыбиным. Он обещал в недельный срок закончить все работы по тренажеру, за которые отвечает ОКБ-1.

29 сентября.

Звонил Мишин. Он заверяет, что сумеет обеспечить пуск двух кораблей 7К-ОК с космонавтами на борту во второй половине декабря 1966 года. Таких обещаний от ОКБ-1 мы получали десятки. Жизнь научила нас не верить словам, а судить по делам. Дела же пока идут плохо: в ОКБ-1, кроме самого Мишина, никто не верит в возможность осуществления полета в этом году. Испытания многих систем кораблей не закончены, по некоторым системам требуются значительные работы по их доводке (парашюты, система кондиционирования и т.д.). Мишин обещал секретарям ЦК осуществить полет в конце текущего года и пытается выполнить свое обещание. Уход наших космонавтов в отпуск в этих условиях могут использовать против ВВС и вину промышленности в неготовности кораблей прикрыть "неподготовленностью" экипажей. Такой возможности я Мишину не предоставлю - пускай сам отвечает за свои огрехи. Сегодня дал команду Гагарину объявить всем кандидатам на полет, что отпуска в этом году у них не будет. Надо форсировать подготовку к полету, чтобы закончить ее полностью к 1 декабря.

Вчера звонил мне Романов - председатель Госкомитета по кинематографии. Он просил заснять на кинопленку для Канады несколько кадров тренировки космонавтов. Звонил и только что назначенный министр общественной безопасности Щелоков, пока еще исполняющий обязанности второго секретаря ЦК партии Молдавии. Щелоков просил командировать в Кишинев 8-9 октября Терешкову или еще кого-нибудь из космонавтов на празднование 500-летия Кишинева. Я обещал послать в Молдавию одного из космонавтов.

30 сентября.

Узнал вчера новость, которая поразила меня: в правительстве готовится решение о назначении председателем Госкомиссии по пускам пилотируемых космических кораблей Керимова Керима Алиевича. Керимов работает сейчас начальником 3-го Главного управления МОМ, дело он знает, но с обязанностями председателя Госкомиссии не справится, - на этом посту кроме знаний нужен и большой авторитет. Первым председателем Госкомиссии был министр Руднев, вторым - министр Смирнов, третьим - заместитель министра Тюлин. Опускать ранг председателя Госкомиссии ниже замминистра опасно. Членами Госкомиссии являются десятки главных конструкторов, заместители министров, президент Академии наук, маршалы и генералы. Даже Тюлин с трудом справляется с ролью руководителя Госкомиссии, Керимов же не сумеет удержаться и на последнем, самом низком уровне руководства ее деятельностью, а впереди - труднейшие задачи по облету Луны и высадке экспедиции на Луну. Под "доблестным" руководством Устинова и Смирнова наши космические дела продолжают катиться вниз, и пока нет заметных признаков изменений к лучшему.

3 октября.

В субботу в ЦПК встречался с С.Г.Даревским. Есть опасения, что тренажер "7К-ОК" не будет готов и в конце октября. Затягивается и готовность ТБК-60 и самолета Ту-104.

Сегодня я подробно доложил Главкому сложную обстановку с подготовкой полета на 7К-ОК. Я также попросил у Вершинина согласия пожаловаться в ЦК на министра Дементьева, отказывающегося выполнять решение ЦК КПСС и Совета Министров о строительстве большой центрифуги (ЦФ-16). Вершинин высказался против жалобы, но посоветовал при личной встрече с Дементьевым попытаться уговорить его. У меня только что были Гагарин, Титов, Комаров и Леонов. Ребята просили разрешения обратиться по вопросу о строительстве ЦФ-16 к секретарю ЦК КПСС Устинову. Я одобрил это намерение, хотя и не верю в успех такой попытки.

5 октября.

Решением правительства создан Совет по проблемам освоения Луны. Председателем Совета назначен министр Афанасьев; члены Совета - министры, заместители министров, академики, главные конструкторы космической кооперации. От Министерства обороны в состав Совета вошли только генерал-лейтенанты Карась и Соколов. От ВВС в составе Совета нет никого. Сегодня мне звонил И.П.Румянцев - ученый секретарь Совета. Он просил меня прибыть на заседание Совета и предупредить генерала З.А.Иоффе о том, что на заседании будет заслушан его доклад о системе поиска и эвакуации космических аппаратов.

10 октября.

В субботу при выполнении прыжков с парашютом сломал ногу Георгий Гречко - один из четырех кандидатов от ОКБ-1 на полет на корабле 7К-ОК. На его счету имелось уже 30 прыжков, и в ЦПК он выполнял четвертый прыжок. Метеорологические условия и грунт были нормальные, но Гречко допустил ошибку и приземлился на одну ногу. Из числа кандидатов от ОКБ-1 Гречко самый сильный, и очень жаль, что он "выбыл из игры".

В субботу в ЦПК я разбирался с составом группы "Л-1"; старшим группы вместо Быковского, занятого подготовкой к полету на 7К-ОК, назначил полковника Берегового. Проверял успехи космонавтов в освоении тенниса. Неплохо играют в теннис Гагарин, Титов, Попович, Николаев, Быковский, Комаров, Волынов, Хрунов и Горбатко. Остальные космонавты и все слушатели-космонавты играют посредственно. Из космонавтов лучше других играют Горбатко и Хрунов. Хрунова я одолел легко, а Горбатко оказал мне упорное сопротивление. Правда, перед игрой с Горбатко я сыграл два сета с генерал-лейтенантом Никишиным и победил его со счетом 6:1, 6:2. В этом году, в возрасте 58 лет, я играл в теннис лучше, чем все предшествующие годы. Сказались систематические тренировки - не менее трех-четырех в неделю.

Только что сообщили о смерти маршала Ф.А.Астахова. Я работал с ним в 1947-48 годах в ГВФ.

12 октября.

Более двух лет я веду борьбу за выполнение решения ЦК КПСС и Совета Министров о строительстве большой центрифуги для ЦПК. Королев, Бурназян и Правецкий многое сделали, чтобы сорвать это строительство. В данное время главным противником создания ЦФ-16 является министр авиационной промышленности Дементьев. Вершинин, Руденко и я несколько раз разговаривали с Дементьевым на эту тему. Он прямо не отказывает нам, но вот уже почти год тормозит восстановление работ по ЦФ-16.

Вчера секретарь ЦК Д.Ф.Устинов вызвал к себе Гагарина, Комарова и Леонова и имел с ними часовую беседу. Эту встречу я устроил с целью добиться возобновления строительства центрифуги ЦФ-16 для ЦПК. Устинов выслушал ребят очень внимательно, обещал разобраться с постройкой ЦФ-16 и принять меры. Кроме этого вопроса Устинов интересовался подготовкой к полету на корабле 7К-ОК, спрашивал, каково отношение ВВС и космонавтов к кораблю "Восход-3", советовал поплотнее взаимодействовать с ОКБ-1. Встреча была полезной. По высказываниям Устинова можно судить о том, что промышленники (Мишин, Смирнов) "начинили" его односторонней и недостаточной информацией. Характерно, что теперь даже Устинов считает, что руководство ОКБ-1 излишне увлекалось автоматизацией и мало верило в возможности космонавтов.

Позвонил генерал Кузнецов и доложил, что Мишин сегодня дал приказ возобновить работы по подготовке к полету корабля "Восход-3". Генерал Бабийчук доложил, что из 24 кандидатов в космонавты от АН СССР заканчивают обследование в госпитале 19 человек. Только пять человек из 19 можно с натяжками допустить к подготовке к космическим полетам - большинство кандидатов забраковано из-за недостатков вестибулярного аппарата, высокого кровяного давления и плохого зрения.

13 октября.

Проводили в последний путь маршала авиации Ф.А.Астахова. Последний раз я говорил с ним по телефону месяца три назад, тогда он чувствовал себя довольно бодро и был полон планов организации встреч ветеранов авиации с молодежью.

Сегодня Терешкова, Аристов и Кассирова вылетели в Бельгию. Валя основательно подготовилась к этой поездке и чувствует себя более уверенно, чем перед поездкой в Париж.

Генерал Кузнецов поехал с группой космонавтов к В.Н.Челомею. Работы над "Алмазом" (орбитальная космическая станция) идут успешно. По планам МОМ через год "Алмаз" должен быть на орбите. "Алмаз", по замыслу его создателей, будет находиться на орбите около двух лет, а экипаж должен будет сменяться через каждые два месяца. Двухмесячное пребывание космонавтов в невесомости дело непроверенное и пока маловероятное, но две недели полета экипаж может выдержать. На год полета станции потребуется 25 экипажей и 25 пусков ракет для вывода на орбиту транспортных кораблей. Если же считать, что за год каждый экипаж может побывать в полете 2-3 раза, то и в этом случае для эксплуатации "Алмаза" потребуется не менее 10 экипажей.

14 октября.

Вчера в аппарате Совета Министров (у А.И.Царева) Керимов, Правецкий и я работали над текстом письма в ЦК КПСС об организации подготовки космонавтов-исследователей и космонавтов-испытателей. Правецкий и Керимов согласились с тем, что летно-космическую подготовку испытателей и исследователей, а также подготовку экипажей проводят ВВС; но они пытались отстоять за Минздравом СССР право решающего голоса в определении годности кандидатов к полету по состоянию их здоровья. Я защищал существующее положение, по которому только ВВС дают заключение о годности кандидатов на полет. Этот вопрос остался несогласованным. По моему мнению, отбор и общую (кроме летной) подготовку испытателей и исследователей можно отдать гражданским министерствам и АН СССР, и только после включения испытателей (исследователей) в состав экипажа (примерно за 6 месяцев до полета) всю ответственность за их предполетную подготовку должно нести Министерство обороны.

Царев подтвердил, что Керимов назначен председателем Госкомиссии по пускам кораблей 7К-ОК.

21 октября.

С 18 по 20 октября были с космонавтами на охоте в Спас-Клепиках под Рязанью. Этот выезд я устроил потому, что космонавты, готовящиеся к полету на 7К-ОК, уже более года не отдыхали. Вместе со мной на охоту ездили Кузнецов, Гагарин, Николаев, Леонов, Хрунов, Горбатко, Черединцев и Лева. Охотничье хозяйство, принадлежащее Совету Министров РСФСР, имеет территорию в 12000 гектаров, из которых более 2000 занимает озеро, на озере много камыша, островков и заболоченных мест. Условия для гнездовья отличные, уток много - более месяца уже идет охота, а на озере еще не менее 5000 уток. Правда, пролетающих уток почти нет, а местные "научились" обходить опасные зоны на большой высоте. Гагарин убил 12 уток, Леонов - 9, Кузнецов, Хрунов, Горбатко и Лева - по 2, я и Николаев счет трофеям не открыли. У Леонова тульское пятизарядное автоматическое ружье с удлиненным стволом, из этого ружья он на моих глазах сбил двух уток с расстояния 80-100 метров. У Гагарина тоже очень хорошее ружье, из которого он уверенно сбивал летящих уток на дистанции 45-50 метров. У всех остальных ружья дают убойную кучность не дальше 30 метров.

Вечером 18 октября отметили день моего рождения. Леонов от имени всех космонавтов поблагодарил меня за отцовское отношение к ним и за все мои хлопоты. Гагарин, поднимая тост за мои 58 лет, сказал: "Мы, Николай Петрович, не чувствуем, что вам 58 лет, очень часто вы оказываетесь моложе нас. От всей души желаем вам еще десятки лет быть таким же молодым душой и крепким физически, каким мы знаем вас за годы совместной работы!"

26 октября.

Вчера обсуждали у Руденко план мероприятий ВВС по обеспечению пилотируемого облета Луны. Более 40 позиций плана были единогласно одобрены, но два пункта - постройка тренажера по стыковке "Волга" и оборудование двух самолетов Ту-104 для полетов на невесомость - вызвали возражения Иоффе, Пономарева и Руденко. Решили попытаться возложить оборудование самолетов на ОКБ А.Н.Туполева, а постройку "Волги" - на ЛИИ МАП (Даревский). На этом мы только потеряем время: промышленность не возьмет на себя работы по созданию "Волги" и оборудованию самолетов.

Вчера я, Леонов, Безыменский и Осипов (издательство "Молодая гвардия") выступали на молодежном вечере, посвященном 48-й годовщине комсомола. Вечер организовали комитеты комсомола ВВС и Щелковского комбината имени Я.М.Свердлова. С поэтом Безыменским я впервые познакомился в 1934 году. Сейчас ему около 70 лет, чувствует он себя хорошо и выступает отлично.

28 октября.

У Д.Ф.Устинова состоялось вчера совещание по готовности 7К-ОК. Срок пуска технологических кораблей опять перенесли, теперь он назначен на 20 ноября. Пуск кораблей с экипажами Мишин считает возможным не раньше 10 января 1967 года, но Устинов приказал готовить пуск на 20 декабря 1966 года. Пуск 20 декабря почти исключается: еще не готовы корабли, не готов тренажер, не закончено оборудование самолета Ту-104 для полетов на невесомость, космонавты еще не приступили к тренировкам в ТБК-60. Мишин пытался объяснить задержку пуска неподготовленностью экипажа и свалить вину в срыве сроков полета на ВВС, хотя и ребенку ясно, что вся ответственность за бесконечные переносы полета ложится на ОКБ-1 и, в частности, на самого Мишина. ОКБ-1 и Мишин виноваты в неготовности тренажера, ТБК-60 и самолета Ту-104 и, тем самым, в затягивании сроков готовности экипажей. Мы десятки раз письменно и устно заявляли, что после приемки тренажера и оборудования Ту-104 и ТБК-60 нам нужно минимум два месяца для завершения подготовки экипажей. До назначенного срока полета осталось чуть более 50 суток. Так как за 10-12 суток надо выезжать на старт, то на завершение подготовки космонавтов остается всего 40 суток, но и их мы не можем использовать из-за неготовности тренажера и других объектов.

29 октября.

Царев отредактировал письмо в ЦК КПСС и Совет Министров об организации подготовки космонавтов-испытателей и космонавтов-исследователей. Оно уже подписано Келдышем и министрами Афанасьевым и Петровским, заделаны также подписи Смирнова и маршала Захарова. В первой редакции письма Афанасьев, Петровский и Келдыш просили ЦК разрешить им создать новый Центр подготовки космонавтов для нужд гражданских ведомств, однако благодаря твердой позиции Министерства обороны (письмо четырех маршалов) эта попытка была отбита. В последней редакции письма речь идет только о подготовке испытателей и исследователей, но она разделяется между МОМ, Минздравом, МО и АН СССР: министры пытаются организовать подготовку космонавтов по принципу "у дитяти семь нянек..." Вчера я отказался завизировать такое письмо, заявив, что мы не возражаем против самой идеи подготовки экипажей с испытателями и исследователями, но предполетную подготовку таких экипажей можно и нужно организовать только в ЦПК ВВС, - это не потребует дополнительных затрат и, главное, ответственность за ее качество будет нести лишь Министерство обороны, а не три министерства и АН СССР, как предусматривается в письме.

31 октября.

В субботу ночью выпал первый обильный снег. В ночь на воскресенье было только 2 градуса ниже нуля, а сегодня мороз покрепчал. Вчера мы с Олей пробовали кататься на лыжах, но ходить было очень тяжело: под снегом вода. Катал Колю на салазках. Пробовал и он встать на лыжи, но это, конечно, для него еще рановато.

Был в субботу в ЦПК, рассматривал и корректировал все планы и программы подготовки экипажей для 7К-ОК. Сейчас в нашем распоряжении всего 40 дней на завершение подготовки экипажей, и к тому же нет никакой уверенности, что тренажер будет готов к 15 ноября. Приказал готовить Комарова командиром на активный корабль, а Быковского - на пассивный. Гагарина и Николаева будем готовить дублерами. В оставшийся короткий срок можно удовлетворительно подготовить для выхода в космос только Хрунова и Горбатко. Подготовить для этой цели Кубасова, Волкова и Елисеева за оставшиеся 40 суток нельзя. Необходимо немедленно решать вопрос о составе основного и запасного экипажей, с тем чтобы получше подготовить хотя бы основной экипаж. Мишин и Тюлин, а также представители ВПК настаивают на включении в основной экипаж кандидатов от ОКБ-1, но мы категорически против этого, а начальство (Смирнов, Устинов) отказывается решать этот вопрос и лишь постоянно твердит о необходимости договориться МОМ и ВВС о составе экипажей. В такой обстановке иногда хочется по-русски отматерить начальство или отказаться от участия в этих безответственнейших действиях, и лишь понимание того, что это может повредить делу, призывает к сдержанности, заставляя настойчиво искать более разумные решения.

1 ноября.

Утром заходил Герман Титов. Сегодня ночью он во главе делегации вылетает во Вьетнам. Летит он туда второй раз, но в данном случае не просто как космонавт, а как президент Общества советско-вьетнамской дружбы. Я посоветовал ему быть поосторожнее в Пекине (при перелете во Вьетнам и обратно они будут ночевать в Пекине).

Сегодня несколько раз звонили Мишин и Цыбин, их беспокоит ход испытаний объекта 7К-ОК у Финогенова и окончание отладки тренажера, ТБК-60 и самолета Ту-104. Я обещал помочь в организации работ в праздничные дни 6-8 ноября. Договорились с Мишиным завтра встретиться и согласовать все вопросы подготовки полета, намеченного на 20 декабря. Мишин не уверен, что он подготовит корабли к середине декабря. Нам также очень трудно подготовить экипажи к этой дате.

5 ноября.

3 ноября в Феодосии произвели сброс спускаемого аппарата космического корабля 7К-ОК с самолета на высоте 10500 метров. Сброс осуществлен с целью испытаний запасной парашютной системы корабля. После отделения от самолета спускаемый аппарат устойчиво снижался, нормально вышел вытяжной парашют, хорошо раскрылся основной парашют и после того, как его намеренно отстрелили, нормально раскрылся запасной. Спуск на основном и запасном парашютах проходил при заметных пульсациях их куполов, а объект вращался со скоростью один оборот в секунду. (Оба эти явления крайне опасны: пульсации часто заканчиваются порывами строп, а вращение спускаемого аппарата закруткой купола и, в конечном счете, отказом парашюта). На высоте 1500 метров стропы запасного парашюта порвались, и спускаемый аппарат разбился и сгорел. Это происшествие может значительно задержать пуски 7К-ОК. В спускаемом аппарате корабля находится около 70 килограммов перекиси водорода, используемой для стабилизации спуска корабля; после раскрытия парашюта остатки перекиси водорода (до 30 килограммов) выбрасываются за борт. В данном случае перекись водорода попала на парашют и "пережгла" стропы: каждая стропа нормально выдерживает нагрузку в 450 килограммов, а после "ожога" перекисью водорода стропы без особого усилия разрываются руками.

Последние три дня маршал Руденко и я вели переговоры и совещались со Смирновым, Пашковым, Царевым, Сербиным и Тюлиным. Мы пытались убедить их в том, что создавать дополнительную систему подготовки космонавтов (МОМ, Минздрав и АН СССР) дорого и вредно, и что для первого полета на 7К-ОК уже подготовлен экипаж от ЦПК ВВС (Комаров, Быковский, Хрунов и Горбатко), а выдвигаемые кандидаты на полет от ОКБ-1 (Волков, Кубасов, Елисеев) не могут быть удовлетворительно подготовлены за 2-3 месяца - на их подготовку потребуется еще не меньше 6-8 месяцев. Наша упорная позиция в вопросе о составе экипажа сильно поколебала наших противников, но они пока не отказались от своих намерений, мешающих нам качественно готовить космонавтов к полету. Подготовка Комарова, Быковского, Хрунова и Горбатко может быть закончена к 10 декабря. Однако представители ВПК и Тюлин с Мишиным настаивают на подготовке и кандидатов от ОКБ-1, а это в сложившейся обстановке может только резко снизить качество подготовки экипажа и удлинить ее срок. Вчера Тюлин и Руденко послали в ВПК доклад с перечнем кандидатов, проходящих подготовку к полету (это уже третий такой доклад!), но они снова не договорились о составе основного экипажа, написав, что решение о нем примет Государственная комиссия.

9 ноября.

Отпраздновали 49-ю годовщину Октября, все прошло нормально. 5 ноября заезжал ко мне Гагарин, он просил ускорить присвоение очередного воинского звания Леонову. Более месяца назад мы отослали министру все аттестационные материалы, но министр болел и на службе не был. Я попросил Петрова, адъютанта министра, доложить их Малиновскому когда он появится. Сегодня мне позвонил Петров и сообщил, что министр подписал приказ о присвоении Леонову звания "полковник". На параде 7 ноября Малиновский выступал хуже обычного сказываются его болезни и старость. Давно пора Малиновскому и многим другим старикам уходить на покой.

Все три дня праздника провел на даче. Много ходил на лыжах, гулял с Олей и Колей. Оля на лыжах ходит хорошо. Уже две недели стоит чудесная зимняя погода, держится хороший снежный покров. Сегодня в шесть утра я также ходил на лыжах, скольжение отличное.

Тренажер, ТБК-60 и самолет Ту-104 пока еще не готовы. Осуществление полета на кораблях 7К-ОК 20 декабря уже нереально, так как подготовку экипажей на Ту-104 мы не сможем закончить раньше 20 января.

Вышел на экран кинофильм "Космонавты в Калуге и Ленинграде", снятый по сценарию Е.И.Рябчикова. Этот фильм готовился нами под названием "У истоков космонавтики". В нем было много внимания уделено С.П.Королеву, его встречам с космонавтами, учеными и конструкторами. По приказанию Г.Н.Пашкова (ВПК) фильм обкорнали, вырезав из него все кадры о Королеве. Мне удалось сохранить только один экземпляр полного фильма с кадрами о С.П.Королеве, я передал его на хранение в ЦПК ВВС.

10 ноября.

Получили сегодня два решения ВПК: одно с заключением экспертной комиссии по НИР, обеспечивающей поиск и эвакуацию лунных кораблей, а другое - по комплексам "УР-500К - Л-1" и "Н-1 - Л-3" (облет Луны и экспедиция на Луну). В последнем решении указывается, что Постановление ЦК КПСС и Совета Министров от 1964 года по лунным кораблям выполняется неудовлетворительно, и вновь выдвигается требование выполнять все работы по лунным кораблям и ракетам вне всякой очереди - как задания особой государственной важности. Подобных решений, выговоров и окриков становится все больше, атмосфера вокруг наших космических дел накаляется с каждым днем. Большое начальство с приближением 50-й годовщины Октября будет требовать эффектных космических полетов, но бумагами и криками делу уже не поможешь слишком много времени ушло впустую.

Сегодня несколько раз звонили Мишин и Цыбин - оба пытались навязать мне подготовку четверых "выходящих" от ОКБ-1. Я заявил Мишину, что согласно нашей устной договоренности на состоявшемся три месяца назад совещании у Н.С.Строева ЦПК готовит к выходу в космос Хрунова, Горбатко и двух кандидатов от ОКБ-1. Наши длинные телефонные дебаты ни к чему не привели. Договорились с Мишиным встретиться завтра.

11 ноября.

Был в ОКБ-1, более двух часов беседовал с Мишиным, Цыбиным и Анохиным. Мишин еще раз заверил меня, что он выведет на орбиту беспилотные корабли 7К-ОК №1 и №2 до 26 ноября, а пилотируемые корабли №3 и №4 - до конца декабря. Вылет космонавтов на полигон должен состояться не позже 12-15 декабря. На предполетную подготовку экипажей в нашем распоряжении остается только 30 дней, а по расчетам ЦПК на нее нужно минимум два месяца. В такой обстановке следовало бы сосредоточить все усилия на подготовке основного экипажа, а запасный экипаж готовить по возможности. В состав основного экипажа было бы целесообразно включить наиболее подготовленных кандидатов для такого полета (Хрунов, Горбатко), но Мишин, вопреки здравому смыслу, настаивает на подготовке к выходу в космос только своих людей (Елисеев, Кубасов, Волков, Макаров). При мне он по телефону пожаловался на меня Тюлину и Пашкову. Пришлось им обоим объяснять по телефону, что ВВС делают все возможное, чтобы подготовить два экипажа, но сделать это трудно и нужно срочно принять окончательное решение ВПК о составе хотя бы основного экипажа. Короче говоря, мы так и не пришли к окончательному соглашению, и для выхода в космос будем готовить две пары: Хрунов - Горбатко и Елисеев Кубасов.

16 ноября.

В 10 часов меня вызвал в ЦК КПСС И.Д.Сербин. На беседе, которая продолжалась более часа, присутствовал Строганов. С Сербиным я встречался много раз. Человек он грубоватый, любит показать свою силу и не стесняется в средствах и выражениях, когда хочет оказать давление на собеседника. Во время сегодняшней встречи Сербин был на удивление учтив, предупредителен и очень внимательно слушал меня. На его вопрос: "Как идут дела с подготовкой космонавтов?", - я ответил двумя словами: "Очень плохо". А на вопрос: "Почему плохо?", - пришлось обстоятельно рассказать о всех трудностях и неприятностях во взаимоотношениях с ОКБ-1. Особое внимание я уделил подготовке экипажей для "Союза", убедительно доказав Сербину, что Комаров, Быковский, Хрунов и Горбатко, уже шесть лет готовящиеся к полетам, подготовлены значительно лучше, чем Елисеев и Кубасов. Я заявил, что ВВС, в принципе, не возражают против подготовки кандидатов от ОКБ-1. Мы уже готовили гражданских кандидатов (Терешкова, Феоктистов, Егоров), но мы были и будем категорически против резкого сокращения сроков подготовки, особенно тех космонавтов, которым предстоит выход в космос.

По вопросам и замечаниям, которые в ходе беседы высказали Сербин и Строганов, я понял, что они, во-первых, слабо знают особенности и объем подготовки космонавтов и, во-вторых, побаиваются вторгаться в эту область со своими подсказками и рекомендациями. На замечания Сербина о том, что сложившиеся отношения между ВВС и ОКБ-1 ненормальны, что надо готовить космонавтов-испытателей для промышленности и срочно решать вопрос о составе экипажа для "Союза", (имеется в виду экипаж двух состыкованных кораблей "Союз" -Ред.) я ответил, что в сложившейся обстановке, по моему мнению, лучшим решением было бы послать в первый полет целиком военный экипаж, а ко второму полету подготовить Елисеева и Кубасова. Однако, Мишин и многие другие руководители слишком далеко зашли с заявлениями о том, что в качестве "выходящих" полетят инженеры ОКБ-1, и им трудно теперь отказаться от этих заявлений. Имея также в виду, что есть решение ВПК о включении в состав экипажа "Союза" специалистов ОКБ-1, можно пойти на то, чтобы "выходящими" были: самый сильный из военных (Хрунов) и наиболее подготовленный из гражданских (Елисеев). Сербин и Строганов ухватились за мое последнее предложение и высказались в том духе, что оно может удовлетворить обе стороны и гарантировать выполнение задания. В 12:15 позвонил Горегляд и сообщил, что в 13:00 в ОКБ-1 собирается Госкомиссия. Пришлось извиниться и прервать полезную беседу. При прощании Сербин пообещал: "Мы еще вас побеспокоим по этому поводу".

В 13 часов в кабинете Мишина собрались Келдыш, Керимов, Руденко, Карась, Правецкий и я. Совещание открыл Керимов, который доложил, что он, Цыбин и Правецкий ознакомились с ходом подготовки космонавтов и считают, что надо окончательно решить вопрос о составе основного экипажа "Союза". Он предложил экипаж в составе: Комаров, Быковский, Елисеев, Кубасов. Я внес другое предложение: назначить в основной экипаж Комарова, Быковского, Хрунова, Горбатко. Предложение Керимова поддержали Мишин, Келдыш и Правецкий. За мое предложение голосовали Руденко и Карась. Единодушного решения принято не было, началась очередная перепалка. Келдыш сгоряча предложил записать в решении Госкомиссии, что ВВС сорвали подготовку экипажей для кораблей "Союз". Предложение Келдыша было настолько нелепым и необоснованным, что его не решились поддержать даже Мишин и Керимов. Келдыш, поняв, что "сел в лужу", сбежал с совещания.

После ухода Келдыша маршал Руденко высказал свое неудовлетворение работой Госкомиссии: комиссия в полном составе не собиралась, решений об отправке кораблей на полигон и о дате пуска нет, а председатель и техрук собираются тем не менее вылетать на полигон. Руденко заявил о необходимости срочно созвать на заседание Госкомиссии всех ее членов. Керимов испугался такого заявления маршала и предложил собрать Госкомиссию завтра в Москве. С ним не согласился Мишин, который сказал, что завтра всем надо вылетать на старт, и заседание Госкомиссии провести на полигоне. Сошлись на том, что окончательное решение о дате и месте заседания Госкомиссии примет Керимов после того, как он сегодня вечером побывает на приеме у секретаря ЦК КПСС Устинова.

17 ноября. Тюра-Там.

Маршал Руденко и я разместились на второй площадке полигона Байконур в гостинице №1. У нас в номере две комнаты, два местных телефона, обещают поставить и телефон "ВЧ", по которому прямо из номера можно переговорить с Москвой. Есть все удобства, радио и даже телевизор, принимающий московские программы...

Сегодня в два часа ночи меня разбудил телефонный звонок - генерал Горегляд передал приказ маршала: "В 9:00 быть у меня в кабинете, в 10:30 вылетаем на полигон". Я ждал такого приказа, зная, что пришло время нашей новой, большой "космической волны". Времени до выезда на работу и на приготовление к отлету было еще много, можно было часа четыре и поспать. Я прилег, но уснуть уже не смог: перебирал мысленно все этапы нашего космического пути - крупнейшие победы и многие досадные ошибки. Я тысячу раз готов повторить, что успехи США в космосе за последние два года могли бы быть не такими впечатляющими. Конечно, американские астронавты успешно выполнили программу полетов на кораблях "Джемини", но при нашей хорошей работе все их достижения могли бы быть лишь повторением полетов советских космонавтов. Только ошибки и пассивность нашего руководства (не летали почти два года при наличии кораблей "Восход") создали хороший фон для успехов американцев в космосе...

В 9:00 я был у Руденко, вместе с ним заходил к Вершинину. Константин Андреевич интересовался программой предстоящего полета и методом стыковки кораблей. За 15-20 минут я конспективно ответил на все вопросы Главкома и в 10 часов выехал на аэродром Чкаловская. Держалась нулевая температура, дождь "съел" весь снег, стоял густой туман. К моему приезду у самолета Ан-10 уже собрались Керимов, Карась, Кузнецов, космонавты Быковский, Комаров, Хрунов, Елисеев и еще много других гражданских и военных товарищей. Через пятнадцать минут приехал маршал Руденко. Его задержал маршал Захаров, который позвонил Руденко и сказал примерно следующее: "Чего вы с Каманиным ставите шлагбаумы кандидатам на полет от ОКБ-1? Хочет Мишин послать на Луну своих людей, пускай и посылает, не мешайте ему в этом". Маршалу Захарову совершенно необязательно знать детали подготовки космонавтов, но забыть о письме четырех маршалов в ЦК КПСС, которое он тоже подписывал, непростительно даже начальнику Генерального штаба. В письме было сказано: "Назначать в полет военных и гражданских лиц, полностью закончивших обучение в ЦПК ВВС"...

В 11:30 полковник Долгов на самолете Ил-14 произвел полет на разведку погоды. На земле в это время видимость была 300-400 метров. Долгов доложил: "Лететь можно, высота нижней кромки облачности 70 метров, видимость 700 метров". Взлет и весь полет прошли без замечаний. В хвостовом салоне разместились Руденко, Керимов, Карась и я. Полет продолжался 4 часа 10 минут, и почти все это время маршал Руденко говорил о наших взаимоотношениях с ОКБ-1, о трудностях подготовки космонавтов, о недопустимости полетов в космос слабо подготовленных людей. Все сказанное им было рассчитано на "просвещение" Керимова и Карася и, должен признать, имело немалый успех.

Посадку в Тюра-Таме мы произвели уже в темноте. Начальник полигона доложил, что помещения на 17-й и нулевой площадках законсервированы. Пришлось разместить космонавтов, экипажи самолетов и товарищей, обеспечивающих полеты Ту-104 на невесомость, в гостинице на 10-й площадке. Полковник Масленников доложил мне, что все разместились и устроились удовлетворительно, и на завтра можно планировать полет на Ту-104. Полет я разрешил и обещал добиться перевода всей нашей экспедиции на 17-ю площадку.

18 ноября.

Утром на завтраке встретился с Рязанским и Правецким, они прилетели на 4 часа позже нас: группе конструкторов во главе с Мишиным пришлось ждать летной погоды на аэродроме Домодедово более восьми часов. 16 ноября на совещании в ОКБ-1 Руденко, Керимов, Карась, Правецкий и я предлагали утром 17-го провести заседание Госкомиссии в Москве, а во второй половине дня вылететь на полигон только Керимову, Мишину, Каманину и Правецкому. Мишин закапризничал и стал убеждать нас, что утром 17-го ему надо обязательно быть на полигоне, иначе пуск будет задержан на сутки. Каприз Мишина поддержал Устинов - в результате целый день потерян впустую, правда, это не задержит пуск кораблей, как уверял нас Мишин.

В 10 часов утра Руденко и я приехали на 31-ю площадку (18-20 километров восточнее второй), где встретились с Мишиным. Более двух часов знакомились с ходом подготовки первого и второго кораблей к пуску. Пока есть все основания думать, что их пуск состоится 26-27 ноября. На коротком совещании под руководством председателя Госкомиссии Керимова (присутствовали Мишин, Руденко, Карась, Правецкий, Курушин и я) решили завтра в 16:00 провести заседание Государственной комиссии и определили его повестку дня. После обеда члены Госкомиссии поехали на 113-ю площадку для ознакомления с ходом работ по носителю Н-1.

Ракета Н-1, задуманная С.П.Королевым еще в 1960-1961 годах, будет весить на старте 2700-3000 тонн и сможет выводить на околоземную орбиту объекты весом 90-110 тонн. Первая ступень ракеты имеет 30 двигателей, общая высота ракеты - 114 метров. Строительство филиала завода, МИКа и старта для Н-1 началось на Байконуре в 1963 году и пока еще не закончено. Два заводских цеха и примыкающий к ним корпус сборки ракеты производят грандиозное впечатление. Таких громадных по размерам (более 100 метров длина, 60 метров высота и более 200 метров ширина) промышленных сооружений я еще не видел, да их и нет нигде (если не считать, что в США для ракеты "Сатурн" построен недавно подобный сборочный корпус). Работы по сборке технологического экземпляра ракеты идут полным ходом. В 1967 году ракета будет собрана, будут отработаны транспортировка ее на старт, заправка и подготовка к пуску. В 1968 году носитель Н-1 должен обеспечить полет экспедиции на Луну. Строительная площадка старта Н-1 занимает более одного квадратного километра. На расстоянии 500 метров друг от друга сооружаются два пусковых стола, а между ними и вокруг них под землей строится многоэтажный "город" с сотнями комнат и специальных помещений. Осматривая это чудесное творение гения Королева, я восхищался успехами нашей техники и одновременно с грустью отмечал, что за последние пять лет на полигоне ничего не сделано по улучшению условий для подготовки космических экипажей.

...Сейчас уже десятый час вечера. Более четырех часов продолжается беседа Руденко с Мишиным (организовали эту встречу я и Керимов). Мы договорились с Руденко дать согласие Мишину на включение в состав основного и запасного экипажей 7К-ОК (№3 и №4) по одному кандидату от ОКБ-1. В предвидении такого варианта решения нашего спора с ОКБ-1 я сформировал экипажи в следующем составе: основной экипаж - Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев; запасный экипаж - Гагарин, Николаев, Горбатко, Кубасов.

В районе Москвы очень плохая погода (туман). За неделю мы выполнили там только один полет на Ту-104 на невесомость, а нужно за месяц выполнить минимум 24 полета. Такое положение могло привести к срыву подготовки космонавтов к середине декабря. Пришлось вчера перегнать Ту-104 и два обслуживающих самолета Ан-12 на аэродром Тюра-Там и проводить здесь тренировки космонавтов в невесомости. Сегодня Ту-104 произвел первый полет на невесомость.

...Уже более пяти часов длится беседа маршала и Главного конструктора. Хочется верить, что они найдут пути для прекращения распрей между ОКБ-1 и ВВС.

19 ноября.

Вчера вечером Руденко вернулся от Мишина очень поздно - их беседа длилась около шести часов. Более часа маршал рассказывал мне об их беседе, но для меня в его рассказе не было ничего нового. Мишин вновь требовал подготовить кандидатов от ОКБ-1 к предстоящему полету, он согласился иметь на лунных кораблях (Л-1, Л-3) в качестве командиров кораблей космонавтов ВВС, но настаивает на том, чтобы вторыми пилотами (испытателями) были представители ОКБ-1. В итоге, Руденко сдал наши позиции, дав согласие Мишину на включение в основной экипаж 7К-ОК двух "выходящих" от ОКБ-1 (Елисеев, Кубасов). Маршал был сегодня на аэродроме, беседовал с Масленниковым, космонавтами, инструкторами и приказал вызвать Кубасова 21 ноября из Москвы, а вместо него в Москве возобновить подготовку Волкова.

Более полугода я вел с Мишиным принципиальную борьбу за высокое качество и обоснованные сроки подготовки космонавтов. В этой борьбе меня поддерживали шесть маршалов: Малиновский, Гречко, Захаров, Крылов, Вершинин и Руденко. Мишина поддерживали Устинов, Сербин, Смирнов, Пашков, Келдыш, Афанасьев, Петровский. В последнее время ЦК КПСС и Совмин усилили нажим на военных, и маршалы забыли о своем письме и резолюциях в защиту интересов обороны страны и безопасности космических полетов. Первым сдался маршал Захаров, а потом Руденко испугался телефонного звонка Захарова ("Почему ставите шлагбаумы кандидатам от ОКБ-1?") и заявления Келдыша о том, что ВВС срывают подготовку полета. Раза три я пытался вернуть Руденко на наши прежние согласованные позиции. Победа была уже близка - на встрече в ЦК КПСС 16 ноября мне удалось убедить Сербина и Строганова, что "выходящими" надо послать в полет одного сильнейшего из ВВС (Хрунов) и одного, лучше других подготовленного, от ОКБ-1 (Елисеев). Нужно было продержаться еще 10-15 дней, но у маршала не выдержали нервы ("Лбом стенку не пробьешь! За них - все, а нас даже наше начальство отказалось поддерживать -мы с тобой остались только вдвоем..."). Однако, меня Руденко не переубедил: борьбу еще можно продолжать, но теперь уже против всех, без союзников и другими методами.

Сегодня провели заседание Госкомиссии. Членов Госкомиссии было только семь: Керимов, Мишин, Руденко, Карась, Правецкий, Курушин и я. Из главных конструкторов были Рязанский, Мнацаканян, Ткачев и другие, всего же на заседании присутствовали более 100 человек. Для меня это было первое заседание Госкомиссии на полигоне без С.П.Королева. В повестке дня были следующие вопросы:

1. О ходе подготовки изделий №1 и №2 - докладчики П.М.Катаев (в/ч 44275), А.И.Осташев (п/я 651), М.Ф.Шум (филиал п/я 651).

2. Готовность контрольно-измерительного комплекса - А.П.Романов (в/ч 32103).

3. Готовность средств поиска - С.П.Сибиряков (ВВС).

4. Обсуждение состава оперативных групп - И.Е.Юрасов (п/я 651).

5. Программа полета - К.П.Феоктистов (п/я 651).

6. О готовности изделий №3 и №4 и принятие решения об их отправке на полигон - В.П.Мишин (п/я 651).

Приняли решение продолжать подготовку ракет и кораблей к пускам. Пуск активного корабля назначен на 26 ноября, пуск пассивного корабля - на 27 ноября.

На заседании произошел неприятный инцидент. Председатель Госкомиссии Керимов нетактично запретил генерал-лейтенанту Карасю задать вопрос конструктору Мнацаканяну. Карась возмутился и между ними произошла некрасивая перепалка.

20 ноября.

Сегодня воскресенье, но мы работаем. В 10 часов утра слушали доклад Феоктистова о программе полета. Программа полета каждого корабля рассчитана на четверо суток. Самым важным являются маневр, сближение и автоматическая стыковка кораблей. Если при пуске пассивного корабля удастся вывести его на удаление не более 20 километров от активного, то стыковка может осуществиться на первом-втором витке пассивного корабля, а если удаление окажется больше 20 километров, то потребуются сутки на маневр и сближение кораблей.

После утверждения программы полета Руденко, я и Правецкий поехали на аэродром. Я обещал Правецкому взять его с собой в полет на невесомость на Ту-104, но оказалось, что из 12 членов экипажа самолета можно безболезненно для полетного задания снять с борта только одного человека, место которого занял я. Перед Правецким пришлось извиниться.

Отличная среднеазиатская погода сегодня нахмурилась. На высоте 7000 метров была еще облачность, а для безопасного проведения горок на самолете Ту-104 нужна хорошая видимость горизонта: на этой высоте самолет разгоняется до максимальной скорости и затем переходит в резкий набор высоты (с 7000 до 10000 метров). В момент прекращения набора высоты на 20-25 секунд возникает невесомость - вот эти-то очень короткие секунды мы и используем для тренировки космонавтов. Сегодня со мной на невесомость летали Комаров, Быковский, Хрунов и Елисеев. Хрунов выполнял упражнение по переходу из бытового отсека пассивного корабля в бытовой отсек активного корабля. Елисеев отрабатывал выход из корабля и вход в корабль. Громоздкий скафандр, 50-килограммовый ранец на ногах и резкое перемежение невесомости с перегрузками делают эти упражнения очень тяжелыми, но Хрунов и Елисеев выполнили задание хорошо. Я чувствовал себя в полете отлично, на всех горках я был отвязан и в непосредственной близости наблюдал работу космонавтов.

Вчера Мишин показал мне шифр-телеграмму от Охапкина и Цыбина. Они вносят предложение, чтобы один из выходящих космонавтов отошел от корабля на 10 метров (с тросом) и заснял на кинопленку состыкованные корабли и переход другого космонавта из одного корабля в другой. Леонов и американские астронавты по нескольку раз отходили от корабля, но для выполнения этого задания они очень много тренировались. Ставить космонавтам за месяц до полета такую трудную задачу, по меньшей мере, легкомысленно - ни один из гражданских кандидатов к ней не подготовлен. Такое задание может выполнить только Хрунов (он имеет более 50 полетов на невесомость), но и ему необходимо выполнить дополнительно 8-10 полетов, чтобы уверенно подготовиться к этому эксперименту. За 4 дня Ту-104 (командир корабля полковник Таюрский) сделал пять полетов на невесомость. Если летать с такой максимальной нагрузкой, то до 10 декабря можно выполнить программу-минимум (24 полета), но для дополнительных полетов времени не остается. Я попросил Мишина и Керимова завтра решить, кого готовить на отход от корабля на 10 метров.

Вечером Руденко, Керимов, Правецкий и я были в бане. Рекорд установил Руденко - он пять раз лазил на самый верхний полок и находился в бане два часа. Я мылся не более 15 минут и в парную не ходил. После ужина решили посмотреть кино, но киномеханик полчаса не мог наладить показ картины. Плюнув на всю эту бестолковщину, я пошел на свежий воздух. На улице моросил мелкий дождь, все небо было закрыто облаками, погода продолжала ухудшаться. Напротив здания экспедиции ОКБ-1 просматривались небольшие, но известные всему миру домик космонавтов и домик Сергея Павловича Королева. Они были пусты, только у Мишина горел свет. Я долго гулял в садике между домиком космонавтов и домиком Королева. За шесть лет тут были сотни интереснейших встреч с Королевым, космонавтами и многими из тех, кто готовил первые космические полеты. Вспомнились беседы с Королевым один на один. Было много случаев, когда мы расходились во мнениях, спорили, искали самые лучшие решения, но мы никогда не заходили в тупик. Королев, безусловно, лучше Мишина знал технику и условия космических полетов, а главное - он лучше знал людей. Он был очень волевым, мог принимать твердые решения, но он знал также, что иногда нужно и посоветоваться, послушать мнение специалистов и найти согласованное решение. Мишин хочет, чтобы в нем тоже видели волевого руководителя, и пытается копировать действия Королева, но не имея авторитета, опыта и знаний, какими обладал Сергей Павлович, он часто попадает в неприятные ситуации.

21 ноября.

Погода продолжает портиться, появилась угроза срыва полетов на невесомость. Принимаю меры к возможному перебазированию Ту-104 и группы космонавтов в Мары или Красноводск.

После завтрака Руденко, Керимов и я зашли к Мишину. Договорились к 11:00 собраться на 31-й площадке, послушать космонавтов о ходе подготовки к полету и решить вопрос о дополнительной тренировке по отходу от космического корабля на 10 метров. Феоктистов, Осташев и другие ведущие специалисты ОКБ-1 считают, что полет пилотируемых кораблей невозможно осуществить раньше 5-15 января, а Мишин "жмет" на 25 декабря. Разница в сроках пуска на 15 дней имеет колоссальное значение и для нас - нам дорог каждый лишний день для подготовки космонавтов. Сегодня утром Мишин еще раз подтвердил, что надо ориентироваться на пуск 25 декабря, а это значит, что на подготовку космонавтов в нашем распоряжении осталось только 20 дней.

В 11:00 на 31-й площадке состоялась намеренно устроенная мной встреча космонавтов с руководством Госкомиссии. Присутствовали Керимов, Мишин, Руденко, Каманин, Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев, Масленников, Ващенко, Моисеенко, Анохин и другие. Мишин рассказал о ходе подготовки кораблей 7К-ОК №№1, 2, 3, 4 к пуску, обратил внимание на то, что 7К-ОК - это базовый корабль для Л-1 и Л-3, и что освоение маневра и стыковки необходимо нам для открытия "зеленой улицы" космическим полетам к Луне. Василий Павлович предупредил, что сроки полетов приближаются, и поэтому космонавтам надо умело использовать каждую минуту на подготовку к полету. Керимов и Мишин задавали много вопросов, отвечали им, в основном, Моисеенко, Масленников и Комаров. Особенно удачно выступил Комаров. Он убедительно доказал, что необходимо немедленно начать предполетные тренировки экипажей и попросил разрешения Госкомиссии продолжать тренироваться экипажам в составе: Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев и Гагарин, Николаев, Горбатко, Кубасов. Мишин дал согласие на тренировки в таком составе, что равносильно его решению по составу основного и дублирующего экипажей. После того, как экипажи выполнят все тренировки, маловероятно, чтобы кто-нибудь внес предложение об изменениях в их составе.

Для меня еще неясно, что повлияло на Мишина, - долгая ли беседа его с маршалом Руденко или моя встреча в ЦК с Сербиным и Строгановым (16 ноября Сербин и Строганов согласились с моим предложением послать в полет Хрунова и Елисеева). Однако, появилась новая угроза качеству подготовки основного экипажа. Дело в том, что полковник А.Н.Душин (КГБ) сообщил мне дополнительные сведения к биографии Елисеева. В свое время он сменил отцовскую литовскую фамилию Курейтис на фамилию матери (Елисеева). Его отец, Курейтис Станислав Адамович, в 1935 году был осужден на 5 лет за антисоветскую агитацию. В данное время отец Елисеева работает в Москве начальником лаборатории Центрального научно-исследовательского института кожевенно-обувной промышленности. Елисеев в 1966 году расторгнул брак с гражданкой Шкаликовой, от которой у него есть дочь 1960-го года рождения, и женился на Комаровой.

Кроме согласия на смешанную пару "выходящих", Мишин сделал еще один крупный шаг для сближения с ВВС. Ранее он несколько раз грозился лично проверить знания военных космонавтов и поставить им "двойки", а сегодня дал согласие на оформление приказом Главкома ВВС экзаменационной комиссии с председателем от ВВС и одинаковым количеством членов от промышленности и Министерства обороны.

Руководство Госкомиссии заслушало обстоятельный доклад А.И.Осташева (руководитель испытаний от ОКБ-1) о ходе подготовки пилотируемых кораблей. Без сокращения сроков проверок и испытаний и без перенапряжения людей (испытатели работают по 12-14 часов в сутки) корабли будут готовы к пуску 5 января 1967 года, но если дополнить команду испытателей сотней офицеров от полигона и полсотней специалистов от промышленности, а также сократить продолжительность некоторых операций, то возможно окончание подготовки кораблей к 25-29 декабря. Решили готовить пуск на конец декабря. Я предложил использовать для помощи испытательным бригадам 22 слушателя-космонавта. Осташев и Мишин встретили это предложение с восторгом. Для слушателей практика работы на кораблях 7К-ОК будет самой лучшей учебой - на полигоне они увидят очень много полезного и интересного, а кроме всего прочего, внося такое предложение, я имел в виду дальнейшее укрепление связей ВВС с ОКБ-1.

Сегодня Керимов, Мишин, Руденко, Карась и я в 11 часов были на аэродроме, где осмотрели оборудование самолета Ту-104 и побеседовали с космонавтами о трудностях полетов на невесомость. Самолет был готов для полетов 5 ноября, но до 17 ноября удалось выполнить всего один полет, а за пять суток пребывания на аэродроме Тюра-Там уже выполнено шесть полетов. Здесь все дни - голубое небо, а в районе Москвы - туманы с видимостью 200-100 метров. Из Москвы второй день не могут вылететь два Ил-14 со слушателями-космонавтами, их не выпускают к нам по погодным условиям. Для выполнения минимальной программы полетов для тренировок в невесомости нам необходимо выполнить еще 17 полетов, плюс два полета на медицинские исследования и 6-8 полетов на обеспечение подготовки киносъемки состыкованных в космосе кораблей. Таким образом, всего потребуется еще 25-27 полетов, и если удастся сохранить тюра-тамский темп тренировок, то нам нужно 23-24 дня - это настолько жесткие сроки, что один день простоя из-за погоды грозит срывом всей программы тренировок.

Выход из этой трудной обстановки еще возможен: назначить в полет хорошо подготовленных Хрунова и Горбатко. Второй, менее удачный вариант комплектования основного экипажа - Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев тоже дает некоторую гарантию выполнения полетного задания. Неделю назад я принял решение готовить первый экипаж в составе: Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев, а второй - в составе: Гагарин, Николаев, Горбатко и Кубасов. С 16 ноября подготовка экипажей ведется в таких составах, но маршал Руденко своей властью вызвал сюда Кубасова (я был категорически против его вызова) и сейчас здесь трое "выходящих". Руденко и Мишин приняли "мудрое" решение: готовить трех "выходящих", пусть, мол, они соревнуются - полетят двое лучших из трех. Сегодня Руденко и Мишин объявили космонавтам это решение. Все космонавты и их тренеры обескуражены таким распоряжением, оно может очень вредно отразиться на качестве подготовки космонавтов и безопасности полета. О каком, спрашивается, соревновании может идти речь, если Хрунов имеет 52 полета в скафандре на невесомость, Елисеев - 16, а Кубасов - 3? Дав такое головотяпское распоряжение прямо космонавтам, что называется "через мою голову", Руденко улетел в Карши, Мишин и Керимов уехали на вторую площадку, и теперь мне вместе с космонавтами придется распутывать "ребусы" руководителей.

Если когда-нибудь кто-либо будет читать эти строки, то непосвященному в тонкости нашего дела человеку может показаться, что промышленность (Мишин) и ВВС (Каманин) вели длительную борьбу только из-за ведомственных разногласий по вопросу о том, кого назначать в полет с выходом из корабля - военных космонавтов (Хрунов и Горбатко) или гражданских (Елисеев и Кубасов). По существу же борьба идет из-за наших принципиальных расхождений. Мы (ВВС) за то, чтобы в космос летали тщательно отобранные люди, получившие длительную специальную подготовку. Конечно, в будущем в качестве пассажиров в космос станут летать и дети, и женщины, и старики, но членами экипажей космических кораблей всегда будут специально подготовленные космонавты. Если сейчас послать в полет плохо подготовленных людей, то это может привести к тяжелой катастрофе, которая будет позором для СССР и затормозит наши работы по освоению космоса. Но если даже полет окажется удачным, то он принесет нам не меньшие неприятности: победят легкомысленные люди, ратующие за участие в космических полетах почти неподготовленных людей (Мишин и Правецкий добивались моего согласия на полет 56-летнего Анохина и на подготовку к полету за один месяц Макарова). Боясь неприятностей от начальства, маршал Руденко пошел почти на полную капитуляцию и сейчас заискивает перед Мишиным. Я капитулировать не буду. Возможно мне придется уйти с работы раньше времени (лбом стенку не прошибешь!), но я не изменю своей совести и убеждениям. Я фактически отменил распоряжение маршала Руденко, председателя Госкомиссии Керимова и технического руководителя Мишина, приказав полковнику Масленникову, подполковнику Моисеенко и всем космонавтам продолжать подготовку к полету в составе экипажей, определенных мною 16 ноября.

Сегодня я три раза слушал выступления Елисеева, задавал ему вопросы, наблюдал его работу по подготовке к полету. Мое впечатление: Елисеев сильный, ловкий и волевой человек, грамотный и культурный инженер. За год-полтора из него можно было бы подготовить хорошего космонавта, очень жаль, что мы занимаемся с ним менее трех месяцев. Кубасова я знаю меньше, но мне кажется, что его способности более скромные. Сегодня я крепко отчитал Хрунова - самого ловкого и выносливого из наших космонавтов (для выхода в космос у нас нет человека, подготовленного лучше, чем он). Хрунов допускает неряшливость в речи: говорит "штука" вместо слова "карабин", употребляет и другие словечки и выражения, режущие слух.

Только что говорил с Мусей по телефону. Я уже скучаю по моей старушке, по Оленьке и малому.

23 ноября.

Прекрасное морозное тихое утро, мороз около пяти градусов, снега нет, видимость бесконечная, голубое небо над нами - погода в Тюра-Таме нас пока балует...

Сегодня был на 17-й площадке. С марта 1965 года тут многое изменилось к лучшему: построена высокая и очень красивая телевизионная башня, заканчивается строительство водоочистительного сооружения на Сырдарье, улучшены дороги и планировка территории, больше стало деревьев. С удовольствием постоял у вязов, посаженных космонавтами. Я принимал участие в посадке деревьев вместе с Комаровым, Феоктистовым, Егоровым, Беляевым и Леоновым. Деревья остальных космонавтов посажены без их участия энтузиастами Звездограда. Теннисный корт, баскетбольная, волейбольная и другие площадки в полном порядке, но сейчас космонавты загружены до предела предполетной подготовкой и мало занимаются спортом.

Улетая в Карши, маршал Руденко собирался вернуться не раньше 24 ноября, но уже вчера вечером стало известно, что сегодня в 6:00 по московскому времени он вылетит обратно в Тюра-Там. По-видимому, он говорил по телефону с Вершининым, и тот передал ему требование ЦК немедленно согласовать с МОМ (Мишин, Керимов) проект письма в ЦК КПСС о космонавтах-испытателях и космонавтах-исследователях. Министерству обороны и ВВС это письмо совершенно не нужно, значительно изменилась и цель постановки данного вопроса со стороны МОМ. Главная причина разногласий заключена в позиции, занятой Минздравом. Мы категорически отвергаем все попытки Минздрава присвоить себе руководящую роль в отборе космонавтов и в медико-биологической подготовке орбитальных космических полетов. Институт В.В.Парина (ИМБП - Ред.) создан для того, чтобы заниматься проблемами длительных (до года и более) полетов, а не мешать военным (как это часто случается сейчас) в освоении ближнего космоса. На днях у меня была длительная беседа с В.И.Правецким (начальник 3-го Главного управления Минздрава) по его инициативе. Встреча началась с того, что Правецкий сказал: "Николай Петрович, вы и руководство ВВС часто загоняете нас в угол и не даете возможности дышать...", но беседа оказалась полезной: договорились, что будем пытаться идти на сближение, на более четкое разграничение задач между институтами космической медицины и упрочение взаимодействия.

Несколько раз беседовал с генерал-лейтенантом А.Г.Карасем - начальником Центрального управления космических средств (ЦУКОС). Ведомство генерала Карася и он лично в очень большой степени виноваты в наших сегодняшних отставаниях. Это они загубили серию кораблей "Восход" из-за глупейшего эксперимента с искусственной гравитацией и они же готовили резолюции маршала Малиновского типа: "Корабли "Восход" не имеют военного значения..."Востоки" очень дороги, заказывать их не будем..." Долгое время они недооценивали роль и значение человека в космическом полете, эта недооценка продолжает сказываться и сейчас на кораблях серии "Союз" (маневр и стыковка) и на наших лунных кораблях. Я несколько лет упорно боролся против позиции ракетных войск, реализуемой в деятельности ЦУКОС. Надо признать, что в этой борьбе на мою долю выпало больше неприятностей, чем побед. Но были и победы, и главная из них - признание активной роли космонавта в управлении космическим кораблем. За последние два года наши "сражения" несколько поутихли. Сейчас Карась ищет нашей поддержки в своих разногласиях с Мишиным и Керимовым. Я обещал ему, что интересы Министерства обороны мы будем защищать вместе и общими усилиями будем пытаться сглаживать шероховатости в личных взаимоотношениях между членами Госкомиссии.

В 12 часов по местному времени из Карши вернулся маршал Руденко. Он немного приболел. Мы разместили его на 17-й площадке в доме Челомея и поручили заботам врачей. Я пока остаюсь на второй площадке. Сегодня вечером Керимов предложил мне переехать поближе к космонавтам, но до пуска (27-28 ноября), пожалуй, лучше быть здесь.

На сегодня космонавты произвели уже 9 полетов на невесомость из 12 запланированных, завтра выполнят еще два. 25 ноября - день профилактики самолета Ту-104. Я решил не задерживать здесь основной экипаж на 2-3 дня из-за одного полета и завтра вечером отправить его в Москву. Сегодня больше часа занимался с Комаровым и Быковским - мы уточнили объем тренировок на тренажере, количество "подъемов" в барокамерах, готовность членов экипажа к проведению научных и военных экспериментов, бегло рассмотрели целый ворох полетной документации. Вывод один: и здесь, и в Москве еще очень много работы. Дал команду Кузнецову, Гагарину, Николаеву и Горбатко прилететь сюда на самолете Ан-12, который должен доставить на полигон подогреватель для Ту-104 и одну автомашину "Волга". Маршал Руденко утвердил все мои мероприятия, в том числе отправку в Москву на самолете Ил-14 Комарова, Быковского, Хрунова и Елисеева.

Вчера Москва из-за тумана не приняла и не выпустила ни одного самолета, даже самолет английского премьера Вильсона вынуждены были посадить в Ленинграде. Сегодня в 10 часов по московскому времени к нам вылетели два Ил-14 со слушателями-космонавтами.

24 ноября.

Вчера в 21 час по местному времени два Ил-14 со слушателями наконец-то добрались до нас. Вместе с ними прилетели генерал Карпов, Борис Егоров и другие врачи. Завтра слушатели вольются в состав испытательных бригад и будут помогать готовить корабли 7К-ОК к полетам.

Утром провел совещание со слушателями, поставил перед ними задачу образцово поработать на сборке и испытаниях 7К-ОК, изучать корабли Л-1 и основное оборудование полигона. Работы и занятия будут продолжаться до 1-15 января 1967 года. Командир отряда слушателей-космонавтов полковник Беляев высказал мне свои сомнения в ценности такой стажировки и пожелание поменьше ломать учебную программу подготовки слушателей. Я выразил Беляеву сожаление в том, что он недооценивает представившейся возможности поработать слушателям на "живых" кораблях, которые будут готовиться в полет с их участием.

Сегодня перебрался на 17-ю площадку в домик космонавтов. В течение 6 лет для размещения космонавтов на полигоне использовались строения 10-й, 2-й и 17-й площадок, сейчас готовится дом для космонавтов и на 31-й площадке. Все эти помещения нас совершенно не удовлетворяют. Еще в 1961 году вместе с С.П.Королевым мы поставили перед Министерством обороны вопрос о строительстве на полигоне комплекса зданий и сооружений для подготовки космонавтов к полету, но из-за ведомственных раздоров между ВВС и РВСН этот вопрос долго не решался. Только в октябре 1965 года мне удалось добиться письменного распоряжения маршала Гречко и согласия маршала Крылова на строительство комплекса. Крылов, правда, не согласился с моим предложением о месте строительства. Я предлагал строить комплекс на берегу реки Сырдарьи на 17-й площадке, а Крылов - на 113-й площадке, рядом со стартом Н-1. Сегодня я имел возможность детально разобраться в преимуществах и недостатках 17-й и 113-й площадок. 113-я площадка имеет только одно преимущество: близко старт Н-1. Зато 17-я площадка равно удалена от многих стартов (30-40 километров), совершенно изолирована от посторонних лиц, имеет отличный микроклимат (300 метров от реки), на прилегающих территориях много зелени, заложен спортивный комплекс и парк космонавтов.

Имеющиеся на 17-й площадке три дома (домик космонавтов, дом Челомея и домик топографической команды) на ближайшие 1-2 года как-никак обеспечат размещение космонавтов на полигоне, но для высококачественной подготовки их к будущим полетам необходимо немедленно начать строительство комплекса. Месяца три назад я принимал в Москве группу проектантов комплекса. Проект, в основном, закончен. В комплекс входят: спальные комнаты на 80-100 человек, комнаты отдыха, учебные классы, медицинские кабинеты, спортивный зал, бассейн, столовая, кинозал. Сегодня я говорил с маршалом Руденко и Правецким, оба обещали на заседании Госкомиссии поддержать мое предложение о постройке комплекса не на 113-й, а на 17-й площадке. Возражение маршала Крылова против строительства на 17-й площадке обосновывалось тем, что в непосредственной близости от водозаборных сооружений нельзя строить жилые здания. С этим возражением можно согласиться и внести поправку в мое предложение - строить комплекс не восточнее, а западнее существующего домика космонавтов, при этом комплекс удаляется от реки еще на 200-300 метров, что вполне удовлетворяет санитарным требованиям.

Звонил в Москву, дома все нормально, но Муся жалуется на боли в области послеоперационного шва. В Москве и сегодня туман с видимостью 100-200 метров, метеослужба не обещает хорошей погоды и ночью. Возможно, придется отправлять Ил-14 с Комаровым, Быковским, Хруновым и Елисеевым до Горького (от Горького до Москвы они смогут добраться поездом). При таком варианте завтра космонавты будут уже в Москве и приступят к тренировкам. Очень вероятно, что и группу Гагарина придется отправить из Москвы в Горький поездом, а из Горького в Тюра-Там - на самолете Ил-14.

Заходил полковник Масленников, он только что вернулся с аэродрома. Сегодня, как и вчера, Ту-104 выполнил два полета на невесомость, а всего в Тюра-Таме за 7 дней сделано 10 таких полетов. Теперь Хрунов имеет 56, а Елисеев - 20 тренировок в невесомости.

25 ноября.

7 часов утра, на востоке за Сырдарьей разгорается заря - опять будет отличное морозное утро и много синевы над головой. Сегодня на самолете Ту-104 проводится профилактика - полетов не будет.

В наши планы обменяться экипажами за один день погода внесла свои коррективы. Оказалось, что вчера к вечеру не только район Москвы был покрыт плотным туманом, но и на всей громадной территории от Куйбышева до Минска и от Ленинграда до Ростова были прекращены всякие полеты. Я выпустил самолет Ил-14 с космонавтами 24 ноября в 15:30, надеясь, что они сумеют добраться до Горького или хотя бы до Куйбышева, но даже это скромное намерение не удалось выполнить: Горький и Куйбышев закрыло туманом, и самолет "заночевал" в Актюбинске. Поздно вечером звонил из Москвы генерал Кузнецов - он надеется, что 25 ноября ему с группой Гагарина удастся вылететь к нам на Ан-12. Я разрешил ему любой вариант перелета, который может обеспечить прибытие космонавтов на полигон к исходу 25 числа.

Вчера у меня был "медицинский день": я вел длительные беседы с руководителями космической медицины. Между генералом Карповым и нашими медиками, с одной стороны, и Правецким, Егоровым и другими представителями Минздрава, с другой, - установились нормальные отношения. Карпов и Егоров доложили, что они согласовали все вопросы медицинского обеспечения предстоящего полета, создали единую медицинскую бригаду (36 человек), готовят помещения, завезли аппаратуру и уточняют методику проведения работ. Я приказал Карпову внимательно разобраться с задачами и методикой научных исследований, выполняемых группой врачей Института авиационной и космической медицины на самолете Ту-104 при полетах на невесомость. Мне кажется, что эти работы проводятся в отрыве от тренировок космонавтов и не направлены на их совершенствование. Посоветовался с Карповым по поводу перевода Газенко из нашего института в Академию наук и о кандидатах на его место. Карпов за перевод Газенко, но он категорически против назначения на освобождаемую им должность (заместитель начальника института по науке) Искакова, Генина или Яздовского. Я просил Карпова подумать и назвать мне других кандидатов.

Сегодня получил от маршала Вершинина интересную выписку из сообщений ТАСС от 19 ноября 1966 года.

"Изменение графика осуществления проекта "Аполлон". Нью-Йорк. 17 ноября. Корреспондент агентства "Юнайтед Пресс Интернэшнл" передает с мыса Кеннеди: Американское Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, ссылаясь на трудности с ракетами и кабинами, сегодня изменило график осуществления проекта "Аполлон" и отменило один орбитальный полет с участием трех астронавтов, который был назначен на эту зиму. Изменение графика, очевидно, преследует цель обеспечить возможность своевременного выполнения американской программы полета на Луну, хотя НАСА об этом не заявило. По новому графику отменяется второй полет пилотируемой кабины "Аполлон" с астронавтами Уолтером Ширрой, Доном Эйзелом и Уолтером Каннингемом. Кроме того, по новому графику передвигается срок первого испытания в полете ракеты "Сатурн-5".

Первый орбитальный пилотируемый полет "Аполлона", который должны совершить Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи, будет проведен, как было намечено первоначально, в первом квартале будущего года. Полагают, что он может состояться не раньше февраля.

Второй орбитальный пилотируемый полет "Аполлона" должен был состояться тоже в первом квартале 1967 года, но по новому плану этот полет вообще отменяется. НАСА заявило, что Ширра, Эйзел и Каннингем теперь составят резервный экипаж для первого полета "Аполлона". Экипаж, который сначала был назначен в резерв для этого полета, будет переключен на более поздний полет.

По новой программе полетов на 1967 год в рамках проекта "Аполлон" за полетом "Аполлона-1" последует первый непилотируемый полет малого лунного корабля с помощью ракеты "Сатурн-1". За этим последует двойной запуск: сначала запуск корабля "Аполлон" с помощью ракеты "Сатурн-1", а день спустя - запуск с помощью такой же ракеты непилотируемого малого лунного корабля, предназначенного для посадки на Луну. Пилотируемый корабль "Аполлон" затем проведет маневр встречи с лунным кораблем на орбите вокруг Земли, чтобы прорепетировать операции для последующих полетов на Луну.

НАСА по-прежнему стремится осуществить полет людей на Луну к 1969 году. Как сообщило управление, второй непилотируемый полет гигантской лунной ракеты "Сатурн-5" передвинут с первого полугодия 1967 года на второе полугодие. Первый пилотируемый орбитальный полет с помощью ракеты "Сатурн-5" был назначен на конец 1967 года, и НАСА заявило, что этот план остается в силе. Если все будет идти, как намечено, четвертый запуск трехступенчатой ракеты "Сатурн-5", может быть, будет попыткой посадить пилотируемую кабину на Луну. Возможно, что эта попытка будет предпринята в первой половине 1968 года, хотя считается, что скорее всего, она будет сделана в конце 1968 года.

НАСА сообщило, что проблемы отработки систем, которые привели к изменению графика, в основном, вращаются вокруг трех моментов, а именно:

- неудача с системой охлаждения кислорода для космического корабля "Аполлон-1" во время испытания в барокамере на мысе Кеннеди;

- уничтожение отсека корабля "Аполлон", где размещаются большой двигатель и запасы для астронавтов, во время испытаний в Сил-Бич (штат Калифорния) в прошлом месяце; этот отсек предназначался для первого запуска ракеты "Сатурн-5", и теперь он будет заменен отсеком, который готовился для отмененного второго пилотируемого орбитального полета;

- целый ряд проблем со второй ступенью ракеты "Сатурн-5"; первый экземпляр этой ступени еще не испытан, и его доставка на мыс Кеннеди запаздывает уже на четыре месяца".

Несколько месяцев назад НАСА широко оповестило весь мир, что первый полет "Аполлона" с экипажем на борту состоится в декабре текущего года. Перенос этого полета на первый квартал 1967 года дает нам возможность до его осуществления выполнить 3-5 полетов пилотируемых кораблей. Вполне выполнимо примерно такое задание: запустить два "Союза" в декабре, один "Восход" - в январе и два "Союза" - в феврале 1967 года. По словам Мишина и других руководителей промышленности, такой план вполне реален, но Мишину и промышленникам мы уже разучились верить.

Вчера Мишин закатил очередную истерику. Беляев согласовал с Осташевым, Анохиным и Феоктистовым план занятий со слушателями-космонавтами на ближайшие три дня, но когда Осташев попытался доложить этот план Мишину, тот сразу взорвался и очень грубо накричал на него. Беляев, Ващенко и Никерясов, которые в числе многих других присутствовали при этом, были глубоко возмущены этой унижающей Мишина сценой.

26 ноября.

Вчера в 16:30 по местному времени прилетел Ан-12, на котором на полигон прибыли Кузнецов, Гагарин, Николаев, Горбатко, Колодин и Белоусов, а в 13:00 по московскому времени самолет Ил-14 с экипажем В.М.Комарова произвел посадку в Москве. Таким образом, обмен экипажами произведен вовремя, и сегодня экипаж Гагарина уже выехал на аэродром для полетов на Ту-104 на невесомость.

Конструкторы и руководители испытаний доложили: "Оба корабля "Союз-1" и "Союз-2" с носителями прошли все проверки и испытания и готовы к полету". Мишин коротко заключил: "Корабли и ракеты можно вывозить на старт и готовить к пуску". Решили: "В 9-10 часов утра 26 ноября вывозить объекты на старт. Автономные и комплексные проверки закончить до исхода 26 ноября (27 ноября резервный день). Пуск первого корабля произвести 28 ноября в 16:00, второго - через сутки".

Для руководства полетом Госкомиссия создала три смены оперативной группы, состав которой утвердили Керимов и Мишин. Первая смена: Карась А.Г. - руководитель смены, Феоктистов К.П. и Фадеев П.Г. - заместители руководителя смены, Гагарин Ю.А., Анохин С.Н., Целикин Е.Е., Севастьянов В.И., Карпов Е.А., Рязанский М.С., Тополь А.Ф., Мнацаканян А.С., Милицин А.В., Пестеров Е.С. Вторая смена: Каманин Н.П. - руководитель смены, Юрасов И.Е. и Романов А.П. - заместители руководителя смены, Николаев А.Г., Моисеенко А.А., Варшавский В.П., Егоров Б.Б., Пиковский И.И., Богомолов Б.И., Сусленников В.В., Горин Ф.А., Селезнев Б.В. Третья смена: Правецкий В.Н. - руководитель смены, Осташев А.И. и Кравцов Ю.Ф. - заместители руководителя смены, Горбатко В.В., Кузнецов Н.Ф., Ващенко И.П., Макаров О.Г., Какурин Л.И., Меньшиков, Зеленщиков Б.И., Кандауров Е.В., Абрамович С.К., Фроликов А.А.

Сегодня Гагарин, Николаев, Кубасов и Горбатко дважды слетали на невесомость. На разборе полетов присутствовали генерал Кузнецов, Анохин, Аксенов и я. Гагарин высказался в том духе, что перенос ранца со спины на ноги затрудняет движения и требует более длительной и кропотливой подготовки. Кубасов технически грамотно и откровенно доложил о своих ошибках на первых горках, но разговорная речь его засорена: он через каждые 3-4 слова говорит "значит". У Горбатко на первых горках также были ошибки, но он быстро их устранил. Аксенов - ведущий инженер по испытаниям от ОКБ-1 несколько раз пытался доказать мне необходимость его постоянных полетов с экипажем, с тем чтобы отработать методику выхода, входа и перехода космонавтов из корабля в корабль. Моисеенко и другие резонно заметили ему, что методика уже отработана при полетах в ЛИИ и при тренировках экипажа Комарова, и менять методику в конце тренировок неразумно. Но Аксенов упорно доказывал, что он не уверен в целесообразности перехода из корабля в корабль способом "однохвата", и пытался навязать "разнохват". Все космонавты и даже Кубасов высказались за переход "однохватом" (обе руки сверху поручня), "разнохват" (одна рука сверху, другая снизу поручня) был хорош при размещении ранца на спине, но с переносом ранца на ноги этот способ затрудняет переход. Выявилось также, что самое сложное при надевании скафандров (космонавты при этом помогают один другому) - это надевание четвертой по счету перчатки: было много случаев неполной герметизации.

27 ноября. 17-я площадка.

Вчера вместо 9:00 корабль вывезли на старт только в 17:30. При стыковке корабля с ракетой и при погрузке на установщик было много неожиданностей и задержек. Общая длина ракеты с кораблем составляет 46 метров, а установщик сконструирован с расчетом на более скромные размеры. Носовая часть ракеты выступает далеко вперед от конечной опоры установщика. Устойчивость ракеты в горизонтальном положении на установщике оказалась недостаточной, существовало даже опасение, что корабль перетянет первую ступень и ракета "клюнет носом". При погрузке в нескольких местах помяли обтекатель корабля и борта ракеты.

При вывозе ракеты с кораблем из МИКа присутствовали Керимов, Мишин, Правецкий, Кириллов и сотни две специалистов. В МИКе у меня был неприятный разговор с Мишиным. Этот академик ведет себя, как легкомысленная девчонка. Он, к сожалению, совершенно не знает условий работы космонавтов при выходе из космического корабля, ничего не понимает в методах и трудностях подготовки их к полету, а вмешивается во все детали нашей работы и пытается навязать свои решения. На этот раз он придрался к тому, что в составе экипажа Гагарина прилетел Горбатко, а не Волков. На вопрос Мишина: "Почему не взяли Волкова?", - я ответил: "Волков никогда не был в составе экипажа и не может быть подготовлен к полету за 2-3 недели, а Горбатко уже более года готовится к полету в составе экипажа и может закончить подготовку через 10-15 дней". У Мишина не нашлось что мне ответить, кроме его обычных фраз: "Наши инженеры более грамотны... Вы протаскиваете своих людей, хотите поставить нас перед свершившимся фактом, что ваши лучше подготовлены... Из этого ничего не выйдет, так мы с вами не сможем работать..." Кругом было много людей, рядом с нами стоял и молчал Керимов. Место для такого разговора было выбрано явно неподходящее. Я прямо спросил Мишина: "Чем вам помешал Горбатко? Мы не настаиваем на том, чтобы он летел первым, но он помогает готовить Кубасова..." В это время последовали важные команды, связанные с вывозом объекта, и разговор остался незаконченным.

Вчера вечером и сегодня утром мы с Руденко дважды обсуждали наши взаимоотношения с Мишиным. Я предложил занять твердую позицию и прекратить уступки капризам Мишина. Маршал согласился с моей характеристикой Мишина, ему тоже надоели его капризы и истерики, но Руденко опасается, что сила на стороне Мишина (ЦК и Совмин), а нас, кроме Вершинина, никто не поддержит. Позиция маршала Захарова ("Не ставить шлагбаумы...") и необдуманная реплика Келдыша ("Записать, что ВВС срывают подготовку космонавтов") выбили Руденко из колеи. Он дал понять мне, что не намерен продолжать борьбу, заявив: "Нас с тобой выгонят, а Мишин останется". С этой "позиции" Руденко решает теперь все вопросы. Я сегодня продолжаю готовить экипаж Гагарина в полном составе, и никакие капризы Мишина и соглашательства Руденко не изменят ход дела. Еще 4-5 дней, и решающая стадия подготовки двух полных экипажей будет закончена, а вопрос о том, кто полетит, пускай решают Госкомиссия и правительство. Я доложу свои соображения о кандидатах на полет и буду их отстаивать, хотя хорошо знаю, что останусь в меньшинстве и, может быть, даже без поддержки Руденко и Вершинина.

Сегодня утром говорил с Мусей. Она с ребятами на даче, все здоровы.

28 ноября.

Сегодня должен состояться первый пуск "Союза", которого на основании обещаний Королева мы ждем уже более четырех лет. Промышленность задержала изготовление кораблей из-за излишней их автоматизации: "Союзы" должны стыковаться автоматически, даже без космонавтов на борту. Эти корабли способны маневрировать и обладают другими хорошими качествами, но у них много и недостатков. Завтра должна состояться первая в мире стыковка двух беспилотных космических кораблей. Правда, американские астронавты на кораблях "Джемини" уже выполнили несколько стыковок с ракетами "Аджена". От успешных полетов "Союзов" зависит наше ближайшее (2-3 года) космическое будущее: на базе "Союзов" строятся лунные корабли.

29 ноября.

Сейчас 3 часа ночи по местному времени, я несу дежурство на командном пункте по руководству полетом первого корабля "Союз". За последние 20 часов было много важных событий. Вчера с 10 до 12 часов Мишин провел два заседания технического руководства по "Союзам" №1 и №2. В 12 часов Госкомиссия, заслушав доклады конструкторов систем о готовности корабля и ракеты к пуску, приняла решение приступить к заправке ракеты и произвести пуск "Союза" №2 в 16:00 по местному времени. В повестку заседания Государственной комиссии были включены шесть пунктов.

1. Готовность изделия 11А511 №2 и объекта 11Ф615 №2 к пуску и состояние работ по подготовке изделия 11А511 №1 с объектом 11Ф615 №1 к вывозу на стартовую позицию. Докладчики: инженер-полковник Кириллов Анатолий Семенович, Июдин Анатолий Павлович, Горшков Семен Иосифович, Кротов Валентин Константинович, Осипов Михаил Владимирович, Шум Михаил Федорович, Осташев Аркадий Ильич, Хлебников Борис Иванович.

2. Готовность всех служб и средств полигона, обеспечивающих пуск изделия 11А511 №2 с объектом 11Ф615 №2. Докладчики: генерал-майор Курушин Александр Александрович, инженер-майор Насонов Владимир Петрович, инженер-майор Овчинников Виктор Александрович.

3. Готовность всех средств командно-измерительного комплекса. Докладчик - инженер-полковник Фадеев Николай Григорьевич.

4. Готовность к работе средств поиска, обнаружения и эвакуации объекта 11Ф615 №2. Докладчик - инженер-полковник Сибиряков Сергей Николаевич.

5. Заключение технического руководителя и подписание протокола о пуске изделия 11А511 №2 с объектом 11Ф615 №2.

6. Принятие решения о вывозе изделия 11А511 №1 с объектом 11Ф615 №1 на стартовую позицию.

Все работы по подготовке пуска шли очень четко и точно по графику. В 16 часов (с опозданием на 0,2 секунды от расчетного времени) ракета унеслась в безоблачную высь. Операции по подготовке и пуску ракеты передавались по внутренней телевизионной системе. Наблюдение за работами по подготовке пуска по телевидению позволяет видеть одновременно значительно больше, чем это возможно при нахождении у ракеты. При подготовке пусков пилотируемых кораблей Королев и я всегда находились у ракеты. Мишин по традиции и в этот раз был рядом с ракетой, а Руденко, Керимов и я наблюдали работу на старте из бункера по телевидению. Сам пуск мы с Руденко, Кузнецовым, Гагариным, Николаевым, Беляевым и Егоровым наблюдали с НП (наблюдательный пункт Ред.). Пуск прошел отлично, невооруженным глазом я видел отделение первой ступени. (Корабль "Союз", 7К-ОК №2, запущенный 28 ноября 1966 года, получил официальное название "Космос-133" - Ред.)

После пуска все руководство Госкомиссии собралось на КП второй площадки. Первые сведения о ходе полета были благоприятные, и я решил часа три отдохнуть, так как в 23 часа моя смена заступала на дежурство. В 22 часа позвонил с КП Гагарин и сообщил, что в полете выявились большие неполадки. Через десять минут приехал Руденко и сообщил печальные вести. Оказалось, что на борту корабля по непонятной причине за 15 минут израсходовалось все рабочее тело для ДПО (двигатели причаливания и ориентации), и корабль получил закрутку со скоростью два оборота в минуту. По уточненным данным перигей орбиты "Союза" составлял всего 179 километров, и существование корабля на орбите ограничивалось 39-ю витками. Это известие меня очень огорчило: неудача при первом же пуске неизбежно задержит освоение кораблей "Союз".

В 24 часа Керимов, Мишин и Карась ушли отдыхать. Мне и трем заместителям Мишина (Черток - в Евпатории, Бушуев - в Москве и Юрасов - в Тюра-Таме), а также космонавтам Феоктистову и Николаеву пришлось разбираться в причинах происшествия и готовить предложения для Госкомиссии. Все сошлись на том, что на 13-м витке надо попытаться с помощью ионной системы ориентации остановить вращение корабля, а на 16-м витке выдать команду на спуск корабля с использованием этой же системы ориентации. Посадку решили произвести на 17-м витке, но предварительно, выдав дополнительную команду на спуск с использованием автоматической солнечной ориентации. Мишин согласился с нашими предложениями, и мы передали предварительные команды по исполнению принятого решения.

Это происшествие срывает пуск второго корабля "Союз", а следовательно, и эксперимент по автоматической стыковке кораблей. Мы (ВВС) шесть лет упорно боремся против переоценки возможностей полностью автоматизированных систем космических кораблей, и выступаем за повышение роли экипажа в полете, но ОКБ-1 пока еще остается на своих ошибочных позициях. Ошибок набирается много: гибель технологического корабля 3КД перед полетом Леонова и Беляева, отказ в полете "Восхода-2" автоматики перед посадкой корабля, сегодняшняя неудача с "Союзом" - вот далеко не полный перечень жертв увлечения автоматизацией. При большем доверии космонавтам и упрощении многих систем пилотируемых кораблей мы уже в 1963 году могли бы овладеть стыковкой на орбите, но погоня за полной автоматизацией систем космических кораблей привела нас к позорному отставанию от США и будет еще долго мешать нам в освоении космоса.

30 ноября.

Почти двое суток я непрерывно находился на КП. Сейчас 22 часа по местному времени. Корабль "Союз" спущен с орбиты, все решения приняты, доклады сделаны, рассмотрены и утверждены Госкомиссией планы дальнейших работ. Завтра в 8 часов вылетаем в Москву. Попытаюсь изложить ход событий в хронологическом порядке.

Около 10 часов по местному времени 29 ноября после многих консультаций со специалистами (Черток, Бушуев, Феоктистов, Юрасов, Осташев и другие) было решено сажать корабль на 17-м витке с использованием АСО (автоматическая солнечная ориентация). На борт корабля были переданы все исполнительные команды, но вскоре после их передачи у некоторых товарищей возникли сомнения в правильности переданных команд. Времени для повторения команд или проверки их содержания не было, и Мишин принял решение отбить команду на посадку. Позже по данным телеметрии мы убедились в том, что команды были переданы правильно.

На 18-м и 19-м витках мы попытались посадить корабль с использованием ионной ориентации, однако корабль не послушался наших команд и продолжал полет. 20-й и последующие витки были малоудобны для посадки - пришлось оставлять аварийный корабль на орбите. Для большей уверенности в том, что корабль продержится на орбите еще сутки, на борт были переданы команды на подъем орбиты корабля. Мы не знали параметры орбиты "Союза" с 21-го по 29-й виток (эти витки проходят над Атлантикой и почти "не освещаются" нашими ИПами).

Ночь была тревожной. Многие специалисты высказывали сомнения в возможностях корабля продержаться на орбите до 29-го витка. К утру по телеметрии было установлено, что корабль принял все три команды на включение двигателей: система ионной ориентации стабилизировала корабль, и двигатели включались, но их работа в первом случае продолжалась 10, во втором - 13, а в третьем - около 20 секунд. Во всех трех случаях при включении двигателей нарушалась стабилизация корабля, появлялись большие угловые колебания, и двигатели автоматически выключались, не дав полного импульса. После осуществления двух попыток спуска корабля и одной попытки повысить его орбиту мы не знали результатов этих маневров и с большим нетерпением ждали 29-го витка, на котором корабль должен был пройти в зоне радиовидимости наших самых восточных ИПов в Приморье.

В 9 часов утра корабль появился над восточными окраинами Советского Союза, но он не "отвечал" на наши запросы. На 30-м витке корабль "ожил", принял все наши команды и выдал квитанции - у нас вновь появилась надежда посадить корабль. На 32-м витке на борт "Союза" были переданы команды на спуск, корабль принял их к исполнению, выдав квитанции. Мы не были уверены в посадке на 33-м витке и продублировали команды на спуск для посадки на 34-м витке. Корабль не сел на 33-м витке - продолжительность работы двигателей опять была недостаточной. На 34-м витке в пятый раз сработала ионная ориентация, включились двигатели, чтобы столкнуть корабль с орбиты, и... "Союз" наконец-то пошел на посадку. Радиолокаторы ПВО наблюдали корабль над Краснодаром, Гурьевым, Актюбинском и сделали последние засечки в 200 километрах юго-восточнее Орска. Корабль прекратил полет над территорией Советского Союза в 14:32 по московскому времени, сейчас уже 23:30 по местному, прошло одиннадцать часов, но до сих пор нет точных данных о местонахождении и состоянии корабля. Поступает очень много противоречивых сообщений. Самолеты не сделали ни единой засечки спускающегося корабля. Однако, есть доклады из Москвы и Орска о том, что корабль дважды запеленгован, и есть несколько сообщений из Орска о том, что в различных районах якобы видели спуск парашюта. Из всего вороха имеющихся сведений достоверно известно лишь одно: на 34-м витке корабль пошел на спуск - на участке Краснодар - Гурьев - Орск было много сообщений, подтверждающих его снижение.

До 20 часов по местному времени в районе вероятного приземления корабля летали самолеты, но ни один из них "не слышал" сигналов с борта "Союза". Вероятно корабль взорвался при спуске от срабатывания системы АПО (автоматический подрыв объекта 23-мя килограммами тола). В 20 часов я приказал службе поиска посадить самолеты и вертолеты и возобновить поиск утром 1 декабря. Затем Мишин, Керимов, Руденко, Карась, я и другие еще раз проанализировали обстоятельства происшествия и решили: считать полет законченным, создать четыре аварийные комиссии, поручить им до 6 декабря проанализировать все данные о полете и установить причины происшествия; продолжать подготовку к полету кораблей №3 и №4; корабль №1 снять со старта, разрядить и хранить в МИКе, имея в виду возможность его одиночного пуска в середине декабря.

1 декабря. Москва.

В 8:00 по московскому времени на самолете Ан-10 вылетели с полигона в Москву. Из-за плохой погоды в Москве сначала сели в Куйбышеве, посадку в Москве произвели в 14:40.

Кутасин доложил, что визуальный поиск с самолетов космического корабля "Союз" продолжается, но пока не обнаружено никаких следов его приземления. Теперь уже не может быть сомнений во взрыве корабля. Для выяснения причин происшествия нам во многом мог бы помочь сам корабль, если бы он оказался целым, но теперь придется ограничиться лишь анализом имеющихся данных. Причины отказов в работе систем корабля будут детально изучать специальные комиссии. Пока есть ясность, да и то неполная, лишь в вопросе о том, какие системы отказали на борту корабля. Вот основные отказы:

1) полное непроизвольное истечение рабочего тела из системы питания двигателей причаливания и ориентации (ДПО); 2) недостаточная стабилизация корабля при включении тормозного двигателя; 3) отказ "Трала" на 15-м витке.

Полет хотя и закончился неудачно, но он дал нам возможность оценить и некоторые ценные качества нового корабля: проверены устойчивость работы системы ионной ориентации и многократность включения двигателей; мы убедились, что корабль послушно изменяет орбиту (маневрирует), и что его можно заставить снизиться даже при неисправностях в системе стабилизации. В ходе дебатов о причинах происшествия Мишин, Керимов, Рязанский и другие неоднократно соглашались с нашим мнением, что корабль можно было спасти, если бы вместо манекена в корабле был космонавт.

2 декабря.

Утром Кутасин рассказал мне о всех предпринятых попытках отыскать в районе Орска осколки корабля "Союз". На поиск было задействовано много самолетов, вертолетов и наземных команд. Власти Оренбургской области оказывали помощь службе поиска. Но все оказалось напрасным: пока не обнаружено ни малейшего доказательства, что обломки корабля упали в районе Орска или где-либо еще на территории Советского Союза.

Генерал Кузнецов с экипажем Гагарина и специалистами ВВС вчера вечером должен был на трех самолетах (Ту-104, Ил-14 и Ан-12) вылететь из Тюра-Тама в Москву. Сегодня на 9 часов утра положение было такое: Ту-104 еще не вылетел, Ил-14 взлетел и вынужденно сел обратно, а Ан-12 "заночевал" в Куйбышеве.

Вчера я был вынужден наказать Гагарина. Он был включен в список для полета на Ту-104 на невесомость 1 декабря, и вечером 30 ноября должен был участвовать в проигрывании полета и лечь спать в 22:30. В проигрывании полета он не участвовал, в гостиницу космонавтов явился только в 2 часа ночи... Я отстранил Гагарина от полета. Меня возмутило не столько его опоздание, хотя и оно в условиях подготовки к космическому полету совершенно недопустимо, а то, что он выпивал и сел за руль автомашины в состоянии опьянения. Плохо вел себя на полигоне и мой непосредственный подчиненный подполковник Ващенко - инспектор центрального аппарата ВВС. Он также явился в гостиницу на два часа позже отбоя и фактически не выполнил (все перепутал) мое распоряжение о подготовке списков пассажиров на все отлетающие в Москву самолеты. Ващенко утром 1 декабря прилагал много усилий, чтобы исправить положение, но мало преуспел в этом.

3 декабря.

Был в ЦПК, просмотрел кинофильм о полетах на невесомость Хрунова и Елисеева. Хрунов все упражнения выполняет более четко, быстрее и при меньшей затрате физических и моральных усилий, чем Елисеев. Приказал устранить ошибки в титрах и дополнить фильм данными медицинского контроля и оценками за каждое упражнение. Ознакомился с ходом тренировок Комарова, Хрунова и Елисеева на тренажере, послушал разбор очередной тренировки. С генералом Кузнецовым и полковником Масленниковым разобрали все вопросы подготовки и проведения экзаменов, назначенных на 14 декабря: зкзаменовать будем экипажи Комарова и Гагарина (8 человек).

С Цыбиным удалось согласовать процедуру проведения экзаменов. Меня несколько беспокоило агрессивное намерение Мишина поставить за технические знания "двойки" всем космонавтам ВВС. Сейчас ни Мишин, ни кто другой из ОКБ-1 уже не ведут подобных разговоров, но возможны рецидивы. ОКБ-1 намеревалось прислать на экзамены 20 специалистов в качестве экзаменаторов. Удалось договориться, что вопросы экзаменуемым задают только члены экзаменационной комиссии, а специалисты присутствуют лишь в качестве консультантов. Договорились, что в каждом билете будет пять вопросов, дополнительных вопросов можно задавать не больше пяти. Все члены комиссии за ответ на каждый вопрос ставят отметки по пятибалльной системе, при отметке "три" и ниже экзаменаторы представляют письменную мотивировку. Решили также, кроме оценок на экзаменах, учесть оценки за выполнение упражнений в ТБК-60, на тренажере и в полетах на самолете Ту-104.

6 декабря.

Воскресенье и понедельник провел на даче. Снега мало, но все же ходили с Олей на лыжах, катались с горок. Лева, Люда и Коля остались в Москве: малой в субботу заболел (ел снег), и врачи запретили выходить с ним на улицу.

4 декабря звонил на дачу генерал Кутасин. Он доложил, что самолеты и вертолеты очень тщательно обследовали всю полосу (Актюбинск-Семипалатинск) вероятного разброса осколков корабля "Союз", но ничего не нашли. По уточненным данным ПВО и расчетам НИИ-4 (институт Министерства обороны, участвовавший в создании средств командно-измерительного комплекса - Ред.) корабль прошел район Орска на высоте 70-100 километров. Специалисты НИИ-4 считают, что сработал АПО, корабль взорвался, и его обломки должны были упасть в воды Тихого океана восточнее Марианских островов. Я разрешил прекратить поиск обломков корабля.

На этом же совещании решили начать по пятимесячной программе подготовку экипажей кораблей Л-1. Для облета Луны будет изготовлено 8 пилотируемых кораблей, но Мишин считает, что реально можно рассчитывать на полеты шести кораблей с космонавтами. Мы решили готовить для них девять экипажей. Командирами кораблей будут Комаров, Быковский, Николаев, Гагарин, Леонов, Хрунов, Волынов, Береговой, Шаталов, а членами экипажей - Елисеев, Кубасов, Макаров, Волков, Гречко. Все согласились с моим предложением, что кандидатами на роль командира первого лунного корабля следует считать Комарова, Быковского и Николаева. Первых кандидатов от ОКБ-1 на облет Луны в качестве членов экипажа Мишин обещал назвать 8 декабря. Мишин и Керимов не возражали против начала подготовки космонавтов-исследователей от Академии наук, Мишин выразил, правда, сомнение в кандидатуре Ершова (баллистик). Руденко и я сказали, что мы тоже далеко не в восторге от него и, если Келдыш не будет настаивать на подготовке Ершова, заменим его другим кандидатом. Совещание поручило мне и Цыбину оформить состоявшиеся решения официальным документом и утвердить его у председателя Госкомиссии.

Керимов и Мишин подтвердили версию о падении осколков "Союза" в океан и заявили, что причины всех отказов на "Союзе" ясны: перепутали газовые рули и поставили дефектный двигатель причаливания и ориентации. На завтра на 17:00 назначено заседание Госкомиссии, на котором заслушаем доклады четырех аварийных комиссий и примем решение о плане и сроках дальнейших работ. Мишин предлагает 12 декабря вылететь на полигон и до 18 декабря осуществить пуск "Союза" №1 с целью проверки работы всех систем корабля, после чего принять решение о сроках пуска двух пилотируемых кораблей "Союз" с осуществлением их стыковки. Мы согласились с предложениями Мишина. В связи с тем, что 14 декабря я должен принимать экзамены у экипажей, руководство Госкомиссии разрешило мне вылететь на полигон утром 15 декабря или позже прямо в Евпаторию (по предложению Мишина, управлять полетом будем из Евпатории).

8 декабря.

Новый экипаж (Береговой, Шаталов, Волков и Макаров) сегодня приступил к полетам на невесомость на самолете Ту-104. По плану завтра должны были начаться практические занятия космонавтов в ТБК-60, но занятия отложены из-за поломки редуктора.

Полковники Фролов и Смирнов доложили о ходе испытаний "Союза". Они полагают, что до 18 декабря испытания не будут закончены, и сомневаются в целесообразности одиночного пуска корабля "Союз". На завтра во Владимировке намечены испытания САС (система аварийного спасения). Я решил послать туда генерала Горегляда с группой офицеров. Фролова беспокоит не только перекись водорода, которая уже "сожгла" нам два парашюта, но и сама работа стабилизирующих двигателей. За последние дни выяснилось, что при температуре ниже минус 20 градусов катализатор, превращающий жидкую перекись водорода в газ, действует неэффективно, и стабилизированного спуска может и не быть. Мы уже два раза "обожглись", рисковать третий раз было бы просто глупо. Я рекомендовал Фролову и Смирнову выступить сегодня на Госкомиссии и изложить все свои сомнения в надежности систем корабля "Союз" и соображения по срокам испытаний и пусков. Ясно одно - Мишина торопят, и он, уступая подталкиванию сверху, идет на сокращение сроков испытаний, и тем самым снижает надежность и качество подготовки кораблей.

Заходил Иоффе и жаловался на Мишина. В соответствии с решением правительства ОКБ-1 должно было выдать ЦНИИ-30 в сентябре 1966 года исходные данные для разработки системы поиска лунных кораблей. На основании этих данных ЦНИИ-30 до конца декабря должен был разработать систему поиска. До сих пор ОКБ-1 не выдало исходных данных, дело не движется. Иоффе пытался справиться с Мишиным своими силами, но убедился, что это невозможно, и теперь просит о помощи. Придется еще раз нажимать на Мишина.

9 декабря.

Вчера вечером провели заседание Госкомиссии. Заслушали доклады Солдатенкова, Раушенбаха, Спицы, Рязанского и Цыбина. Все аварийные комиссии единогласно решили, что отказы систем корабля "Союз" №2 не имеют принципиальных (связанных с их конструкцией) дефектов, а являются следствием ошибок при сборке и проведении испытаний объекта отдельными исполнителями. Обнаруженные неисправности будут устранены на всех кораблях 7К-ОК до 15 декабря. Госкомиссия утвердила выводы аварийных комиссий и решила провести одиночный пуск корабля "Союз" №1 в период 15-18 декабря. Против одиночного пуска возражал только представитель Главного конструктора Мнацаканяна разработчика системы автоматической стыковки "Игла". Он пытался доказать необходимость полета двух кораблей без экипажей для осуществления автоматической стыковки. Отвечая ему, Мишин заявил следующее: "Я до сих пор не могу простить себе, что в свое время согласился с настойчивыми требованиями Мнацаканяна идти по пути автоматической стыковки. Если бы мы больше доверяли космонавтам, то уже имели бы стыковки кораблей. Я за пуск одиночного корабля и за попытку осуществить впоследствии стыковку с участием экипажей..." Я целиком разделяю это заявление Мишина.

Наиболее содержательным был доклад Цыбина. Он сообщил, что проведено более четырехсот автономных и комплексных испытаний систем и агрегатов. Самые ответственные испытания проводятся совместно с ВВС. Не закончены испытания в ТБК-60, испытания запасной парашютной системы и системы аварийного спасения. Цыбин заявил, что эти испытания могут быть закончены к 10 января 1967 года, но комиссия обязала закончить их к 5 января.

В заключение выступил Мишин и доложил, что для пуска корабля "Союз" №1 целесообразно выехать на полигон 12 декабря, пуск осуществить 15 или 16 декабря, управление полетом вести из Евпатории; если пуск пройдет нормально и все испытания будут удовлетворительно закончены до 5 января, то полет со стыковкой двух пилотируемых кораблей "Союз" можно будет выполнить до 29 января 1967 года. Слушая выступление Мишина, я вспомнил июньское совещание у Смирнова, когда он (Смирнов) фактически "зарезал" пуск "Восхода-3" (Волынов и Шонин были полностью готовы осуществить 16-18-суточный полет). Тогда Смирнов мотивировал отмену пуска "Восхода" необходимостью сосредоточить все усилия на подготовке пусков "Союзов" в октябре-ноябре этого года. Проходит декабрь, скоро будет два года, как в СССР не проводятся пилотируемые полеты. Виноваты в этом, в первую очередь, ОКБ-1, Смирнов и секретарь ЦК КПСС Устинов.

Вчера Мишин и Цыбин подписали соглашение о составе и подготовке экипажей для кораблей "Союз" и Л-1. Этот документ должен прекратить разжигание страстей при выборе кандидатов на предстоящие полеты и содействовать улучшению отношений между ОКБ-1 и ВВС. Можно считать, что ВВС отбили основные атаки Министерства общего машиностроения (Афанасьев), Министерства здравоохранения (Петровский) и Академии наук СССР (Келдыш), направленные на создание нового центра подготовки космонавтов из гражданских специалистов. Вся подготовка космонавтов в ближайшие 3-4 года будет проводиться только в ЦПК ВВС и без влияния на ход этой подготовки со стороны Минздрава, МОМ и АН СССР. Правда, вчера Правецкий просил рассмотреть вопрос о направлении в институт Парина (ИМБП - Ред.) экипажей Комарова и Гагарина для проведения трехсуточного эксперимента с целью определения норм потребления кислорода космонавтами. Для дела такой эксперимент не нужен (мы знаем нормы потребления кислорода каждым космонавтом), а для здоровья испытуемых он вреден. Я отказал Правецкому, хотя он и ссылался на одобрение его предложения маршалом Руденко и Мишиным.

Вчера похоронили Ивана Ананьевича Лавренова: тромб попал в легкие, и 55-летний здоровяк умер. Последние годы генерал Лавренов был членом Военного Совета ракетных войск, я знал его с 1947 года, когда мы вместе работали в Гражданском воздушном флоте.

Сегодня узнал, что министр обороны маршал Советского Союза Малиновский тяжело болен (рак) и уже не вернется на работу. Редеют ряды старой гвардии. У меня пока еще нет сбоев в работе по состоянию здоровья, и хочется успеть сделать все возможное для освоения Луны. Лет через 5-7, когда рейсы на Луну станут обычным явлением, можно будет уйти на отдых.

10 декабря. Дача "Заборье".

Только что (около 20:00) уложили Колю спать. Он сегодня днем не спал все собирался ехать на дачу. Коля целую неделю не выходил на улицу, а первые три дня недели у него был сильный кашель и высокая температура. Сегодня мы с ним немного погуляли. Лева и Люда уехали на экскурсию в Ленинград на двое суток. Все заботы о детях легли на Мусю, я стараюсь ей помогать. Оле уже восьмой год, учится в школе она хорошо, успешно осваивает английский язык, занимается музыкой. Оля очень способная девочка, но капризная, невыдержанная и нередко бывает грубой со старшими. В этом виноваты мы сами: мы ее излишне баловали и, не желая того, вложили в ее характер значительную долю эгоизма. Лева и Люда тоже грубят Оле, а она ревнует всех взрослых к Коле. Я постоянно уговариваю Мусю и Ольгу Карловну быть поближе к Оле, больше ей верить и поручать хотя бы небольшую работу. Муся любит Олю, много с ней занимается, но как воспитательница она не имеет достаточного терпения и иногда срывается на грубость. Я уверен, что мог бы влиять на воспитание Оли, но для этого надо иметь немного больше свободного времени. И все же я чувствую, что надо и мне больше уделять внимания воспитанию ребят.

Вчера провели Совет главных конструкторов. Решено до 10 января закончить все доработки и испытания на кораблях №3 и №4, с тем чтобы обеспечить их пуски в конце января или в феврале. Пуск корабля №1 решили осуществить 15-16 декабря. 12 декабря на полигон вылетают главные конструкторы, Керимов и Мишин. С ними полечу и я, а Руденко, Карась и Правецкий остаются пока в Москве, но после пуска они прилетят в Евпаторию.

На Совете имел место один инцидент, который напомнил всем, что "холодная война" между Минздравом и ОКБ-1, с одной стороны, и ВВС, с другой, еще далеко не утихла. Правецкий внес предложение провести в институте Минздрава трехсуточные занятия с экипажами кораблей "Союз" в макете корабля. Мишин и Цыбин поддержали Правецкого. Пришлось выступить против и сказать, что подобные занятия мы проводили при подготовке полетов на "Востоках" и "Восходах" и убедились, что они почти бесполезны, так как не дают возможности определить количество кислорода, потребляемого членами экипажа в условиях космического полета (по Правецкому это главная цель занятий), и данные, полученные на земле, могут значительно отличаться от реального потребления кислорода в полете. Меня поддержали Кузнецов, Гагарин, Феоктистов, Бушуев и полковник Смирнов. Пришлось создать комиссию для проработки предложения Правецкого. Я приказал генералу Кузнецову договориться с Главным конструктором Ворониным и совместными усилиями отбить попытки Минздрава "подержаться" за космонавтов. Науки в этом эксперименте никакой нет, а есть большое желание принять участие в подготовке экипажей к полету в целях поднятия авторитета института.

В конце совещания Мишин ознакомил присутствующих с графиком изготовления кораблей Л-1 для облета Луны. Два корабля Л-1 уже находятся на полигоне: эти корабли (№1 и №2) предназначены для отработки беспилотного облета без возвращения на Землю. Корабли №3 и №4 предназначаются также для беспилотного облета Луны, но с возвращением на Землю. Эти полеты предполагается выполнить в марте-мае 1967 года. На 25 июня того же года запланирован первый пилотируемый полет вокруг Луны с возвращением на Землю. На совещании были рассмотрены графики поставок, график изготовления комплексного тренажера и проект решения ВПК по программе полетов на Л-1 в целом. Все конструкторы высказывали сомнения в возможности выполнить работы в столь сжатые сроки, но Мишин разъяснил, что эти сроки не он придумал - они продиктованы сверху (Устинов, Смирнов).

11 декабря.

Более часа гулял на даче с Колей. Я соорудил для него небольшую горку, но снега еще маловато - катание с горки пришлось заменить пешей прогулкой.

В 18 часов за нами приехал на "Волге" Александр Яковлевич (водитель служебной машины - Ред.), и мы поехали в Москву. Коля впервые ехал на машине ночью, его очень интересовали огни, встречные машины, дома и люди. Увидев большое пламя из трубы коксогазового завода, он сказал: "Костер", - и это было очень удачное определение - большое красное пламя полыхало от сильного ветра.

В Москве я весь вечер помогал Мусе возиться с ребятами, выкупал Колю и уложил его спать.

12 декабря. Тюра-Там.

20:00 по местному времени, я сижу в своей комнате в гостинице космонавтов на 17-й площадке. Три часа назад наш самолет Ан-12 приземлился на местном аэродроме. Со мной прилетели Шаталов, Ващенко, Муравьев, Клоков, Никитин и Бакуменко. Четверо из этих офицеров впервые на полигоне, они еще ни разу не наблюдали старт ракеты, не были на технических позициях и не знают всех тонкостей подготовки космических кораблей к полету. Предстоящий пуск "Союза" не требует прямого участия специалистов ВВС в работах по подготовке корабля и дает возможность изучить опыт работы на полигоне. На 40 минут раньше нас произвели посадку еще два самолета из Москвы. На них прилетели представители промышленности, в том числе Керимов и Мишин.

В субботу 10 декабря я был в Министерстве обороны на просмотре кинофильма "Аполлон". Присутствовали: Гречко, Захаров, Штеменко, Ивашутин, Вершинин, Руденко и еще с десяток генералов. Фильм подготовлен ГРУ (Главное разведывательное управление - Ред.) Генштаба и нашим Институтом авиационной и космической медицины и дает полное представление о грандиозных работах США в космосе. Особенно впечатляют кадры о ракетах "Сатурн-1", "Сатурн-5" и кораблях "Джемини" и "Аполлон". Ракета "Сатурн" собирается в вертикальном положении (высота корпуса сборки 160 метров) и в таком положении вывозится на старт. Обращают на себя внимание особая тщательность и плановость подготовки ракет и кораблей к пуску, громадный объем испытаний и наличие большого арсенала тренажных средств для подготовки астронавтов. Люди, знающие трудности выполнения нашей космической программы, после просмотра этого фильма могут получить более ясное представление о нашем отставании от США и иллюзорности надежд на восстановление лидерства СССР в освоении космоса.

13 декабря.

Вчера вечером просмотрел вместе с офицерами два американских кинофильма о полете "Джемини-6" и "Джемини-7" и о выходах астронавтов в открытый космос. Все основные операции по сближению и стыковке с ракетой "Аджена" американцы выполняют вручную. Это и позволило им опередить нас в освоении стыковки. Характерно, что при выходах в космос астронавты использовали с помощью шланга запасы кислорода на корабле, а кислород в баллонах нагрудного ранца имел назначение аварийного запаса. Перед полетом с выходом в открытый космос астронавты провели более ста тренировок по выходу из корабля, причем большая часть тренировок проводилась в скафандре в бассейне невесомости. При нахождении в открытом космосе пульс у астронавтов учащался до 160 ударов в минуту, наблюдалась повышенная утомляемость и усиленное потовыделение. В трех выходах из четырех они не смогли полностью выполнить задания из-за непредвиденных осложнений.

Оценивая все трудности работы в открытом космосе, приходится только сожалеть, что у нас многие (Мишин, Смирнов, Керимов, Тюлин, Руденко) не понимают большой опасности этой работы и легкомысленно идут по пути упрощения подготовки космонавтов. Сейчас, оглядываясь на пройденный путь, я больше всех виню в создавшейся обстановке маршала Руденко: это он поставил три года назад наш Институт авиационной и космической медицины на "новые рельсы" - "отколол" от него значительную группу людей во главе с Яздовским, отобрал здания и материальные ресурсы и передал все это в Минздрав для создания нового института космической медицины. Три года работает новый институт, и все три года идет непримиримая борьба между ВВС и Минздравом за руководство медико-биологическим обеспечением космических полетов. После создания нового института Королеву, Мишину и в целом промышленности стало легче: им удобнее иметь дело с Минздравом, чем с ВВС. Правецкий, Парин и другие руководители института на все пожелания и требования Мишина отвечают: "Есть, будет сделано". В угоду Мишину они пошли на резкое снижение медицинских требований при отборе космонавтов и считают возможным допустить к полетам 56-летнего одноглазого Анохина и других товарищей, имеющих серьезные изъяны в здоровье. Больше того, Парин, Егоров и Горбов выдвинули и защищают "теорию", согласно которой в космос надо посылать не самых здоровых людей. Из-за такой позиции Минздрава между специалистами (ИАКМ и ИМБП Ред.) часто возникают большие споры и баталии. Так например, наши врачи, основываясь на многолетнем опыте авиации и анализе осуществленных космических полетов, утверждают, что при расчете расхода кислорода космонавтами в космическом полете надо исходить из нормы 25 литров в час, а в Минздраве считают возможным снизить ее до 22 литров в час. Мы предъявляем жесткие требования к промышленности, чтобы конструкторы космических кораблей больше заботились о безопасности полетов на них, а Минздрав идет на необоснованные скидки в этих требованиях.

Керимов сказал мне вчера вечером по телефону: "Завтра у нас день ожиданий". Я не уловил точного значения его слов "день ожиданий" и решил, что ожидаются результаты комплексных испытаний ракеты и корабля. Только сегодня утром, увидев на 31-й площадке ракету на старте и полное отсутствие людей около нее, я понял, что ракетчики получили выходной день, а ракета полностью готова и ждет заправки. Первый раз за все время нашей совместной работы ОКБ-1 точно выдержало назначенный срок готовности ракеты. 10 декабря в Москве Мишин сказал, что есть возможность пустить ракету 14 декабря. Сегодня я убедился, что даже Мишин иногда держит слово.

В 16 часов провели совещание по организации управления полетом. Выступая на этом совещании, Мишин основательно запутался, Керимов ему "помогал", но поправлять их было неудобно: присутствовало много подчиненных Мишина. Все же главный вопрос решили правильно: после вывода корабля на орбиту управление полетом передать в Евпаторию, а самим вылететь туда самолетами. После совещания я предложил просмотреть американские фильмы о полетах "Джемини-6, -7, -11". Все остались довольны просмотром. Мишин и Керимов поблагодарили меня за показ интересных фильмов.

14 декабря.

Итак, сегодня должен состояться второй беспилотный пуск корабля "Союз". Сейчас 7 часов утра по местному времени, а в 11:00 Государственная комиссия соберется с обычной для предстартовых заседаний повесткой дня.

1. Готовность изделия 11А511 №1 и объекта 11Ф615 №1 к пуску. Докладчики: инженер-полковник Кириллов Анатолий Семенович, Пиковский Израиль Исакович, Богомолов Владислав Николаевич, Юрасов Игорь Евгеньевич, Июдин Анатолий Павлович, Горшков Семен Иосифович, Осипов Михаил Владимирович, Кротов Валентин Константинович, Хлывов Николай Николаевич, Лодочников Эвальд Акимович, Козлов Дмитрий Ильич, Хлебников Борис Иванович.

2. Готовность всех служб и средств полигона, обеспечивающих работу с изделием 11А511 №1 и объектом 11Ф615 №1. Докладчики: генерал-майор Курушин Александр Александрович, инженер-майор Насонов Владимир Петрович, инженер-полковник Овчинников Виктор Александрович.

3. Готовность средств командно-измерительного комплекса. Докладчик инженер-полковник Фадеев Николай Григорьевич.

4. Готовность к работе средств поиска, обнаружения и эвакуации объекта 11Ф615. Докладчик - генерал-лейтенант Каманин Николай Петрович.

5. Заключение технического руководителя и подписание протокола о пуске изделия 11А511 №1 с объектом 11Ф615 №1.

Я предусмотрел, что, возможно, на заседании комиссии генералу С.Ф.Долгушину - заместителю командующего 73-й Воздушной армией - придется вместо меня доложить о готовности к работе всех авиационных средств поиска. Обычно такие доклады делал я или полковник Сибиряков. Долгушин будет докладывать первый раз, поэтому вчера вечером я предупредил его о готовности к докладу, а сегодня в 8:00 проверю, как он подготовлен.

Вчера Керимов и Мишин очень придирчиво разбирали списки поисковых команд: их беспокоило отсутствие данных о прибытии представителей промышленности в состав этих команд.

Вчера днем Кутасин заверил меня, что сюда к нам вылетает подполковник Гузенко, который хорошо знает поисковую службу, а поздно ночью полковник Сибиряков сообщил, что маршал Руденко берет Гузенко с собой в Крым, а к нам вылетает подполковник Сидоров. Сидорова я не знаю, он новичок в службе поиска - придется еще раз самому проверить готовность службы поиска к работе.

Только что позвонил подполковник Сидоров - он прилетел из Москвы в три часа ночи. Как я и предполагал, Сидоров не взял с собой карты размещения средств поиска и списки поисковых команд и ничего не знает о фактической готовности средств поиска. Если такого докладчика выпустить на Госкомиссию, он опозорит ВВС. В какой уже раз нас подводит генерал Кутасин, и до сих пор ему все сходило с рук. Придется об этом очередном провале Кутасина доложить Главкому, а на Госкомиссии выкручиваться самому...

... Случилось большое несчастье - неизмеримо большее, чем подрыв корабля "Союз" №2 при его спуске 30 ноября. Вторая попытка запустить "Союз" закончилась трагически. Час назад наступила полная темнота (сейчас около 17 часов по местному времени), и определить все размеры бедствия пока невозможно. Ясно одно - корабль и ракета сгорели на пусковом столе, а старт 31-й площадки разрушен мощными взрывами... Попытаюсь, однако, изложить все по порядку.

В 8:30 ко мне прибыли с докладами генерал Долгушин и подполковник Сидоров. По первым же их словам я понял, что ни один из них не готов для доклада на Госкомиссии, особенно бледно выглядел подполковник Сидоров. Сидорова я немедленно вернул на КП аэродрома для приведения в полную готовность средств поиска, а генерала Долгушина взял с собой в машину, чтобы вместе с ним поехать на заседание Госкомиссии. Дороги сильно обледенели, и мы ехали до 31-й площадки около полутора часов. За это время я на всякий случай подготовил Долгушина к докладу на Госкомиссии. Сергей Федорович уже несколько раз участвовал в поисках космических кораблей и обстановку в пределах Туркестанского округа знает хорошо.

В пристартовом домике 31-й площадки в 11 часов началось заседание Государственной комиссии. В заседании участвовало более сотни конструкторов и специалистов, из членов Госкомиссии присутствовали только Керимов, Мишин, Курушин и я. Хорошо и быстро прошли обычные доклады о готовности к пуску корабля и ракеты. Кириллов, Козлов, Юрасов и Мишин доложили о полной готовности к пуску. Госкомиссия приняла решение: разрешить заправку ракеты и произвести пуск в 16:00 по местному времени. После окончания заседания все члены Госкомиссии подписали решение и задание на полет.

Около 13 часов мы с Долгушиным зашли в дом космонавтов (трехэтажное здание юго-восточнее МИКа), откуда Долгушин вызвал вертолет, чтобы быстрее добраться до КП аэродрома. Ожидая прилета вертолета, мы стали вспоминать о совместной работе и встречах с Василием Сталиным. У меня таких встреч было особенно много в 1948-1952 годах, когда мы вместе с ним готовили и проводили воздушные парады в Тушине. Кроме того, я близко знаком с людьми, которые долгие годы работали с Василием (Долгушин, Луцкий, Коренков, Горбатюк, Руденко и другие), и почти 30 лет жил рядом и часто встречался с Анной Сергеевной Аллилуевой (родная сестра Н.С.Аллилуевой - матери В.И.Сталина Ред.) и ее детьми. Маршал Руденко был начальником Василия Сталина почти всю войну, он много рассказывал мне о его похождениях. Я знал также, что С.Ф.Долгушин в 1942-1943 годах был на Калининском фронте в составе 32-го Гвардейского истребительного авиаполка, которым командовал В.И.Сталин, а после войны Долгушин был командиром Калининской бомбардировочной дивизии и до 1952 года участвовал в тушинских парадах. Я задал Сергею Федоровичу вопрос о его взаимоотношениях с Василием Сталиным, и он рассказал мне много интересного. Оказывается, для него Василий Сталин, вопреки распространенному мнению, не только бесшабашный гуляка, но и отличный летчик, очень требовательный и заботливый командир. Когда в начале 1943 года 32-й авиаполк получил приказ прикрывать боевой вылет полка штурмовиков и после изучения задачи и маршрута полета выяснилось, что ни штурмовики, ни истребители из-за нехватки горючего не вернутся на свою территорию, Василий Сталин отказался выполнять боевое задание. В ответ на требование маршала А.А.Новикова выполнять приказ он заявил, что не может оставаться на аэродроме и полетит вместе со своим полком. Перед угрозой гибели двух полков и сына И.В.Сталина маршал Новиков отменил боевой вылет.

Через 20-30 минут после взрывов мы встретились у МИКа с начальником полигона генералом Курушиным, с Осташевым, Хлебниковым и другими товарищами. Все они были во время взрывов недалеко от старта (на удалении 100-200 метров) и уверяли, что ближе, чем они, к ракете никто не подходил. Правда, Осташев видел, как Кириллов, Керимов и Мишин вышли из бункера и направились в сторону старта. Телефонная связь с бункером и стартом была нарушена, и нас очень беспокоила судьба Мишина, Керимова и Кириллова. Пожар и взрывы были не такими неожиданными и скоротечными, как при трагическом взрыве ракеты Р-16 в октябре 1960 года, но мы не могли убаюкивать себя такими мыслями. Я готов был пойти к старту и искать пропавших товарищей, но генерал Курушин заверил меня, что аварийные и санитарные команды находятся уже в непосредственной близости от старта и что они лучше нас знают свое дело.

Ночь закрыла от нас масштабы бедствия, завтра обстановка будет более определенная, но и сейчас уже ясно, что пилотируемые полеты "Союзов" отброшены этим происшествием еще на несколько месяцев. Особенно длительные задержки будут вызваны разрушением старта. Будет, по-видимому, легче построить новый старт, чем восстанавливать разрушенный, но на это потребуется не меньше года. Вся программа полетов "Союзов" и кораблей Л-1 для облета Луны теперь под угрозой срыва.

Истинная причина аварии пока неизвестна. Мне хочется оставаться сугубо объективным в оценке случившегося. Выводы делать рано, но я уже слышал от многих: "Не везет Мишину..." И невольно вспоминается суворовское: "Раз везет, два везет, но надобно же и уменье". Уменья у Мишина мало. Вместо того, чтобы уйти с головой в технику и сосредоточить все усилия на повышении качества и надежности ракет и космических кораблей, он большую часть своего времени тратил на борьбу с ВВС за усиление роли ОКБ-1 в подготовке космонавтов и на защиту притязаний Минздрава. Надо признать, что несмотря на мое сопротивление, ему удалось, благодаря беспринципности маршалов Захарова и Руденко, в значительной мере осложнить подготовку космонавтов для кораблей "Союз" и Л-1.

15 декабря.

За ночь не поступило никаких новых данных. Человеческих жертв пока не зафиксировано. Керимов, Мишин и Кириллов невредимы и отделались только испугом. Обдумывая происшедшее и обобщая личные наблюдения, хочу вкратце описать свои впечатления о происшествии и первые предположения о его причинах.

После команды "Зажигание" включились и заработали двигатели только второй ступени, двигатели первой ступени не работали, и поэтому ракета не поднялась ни на метр. После отбоя цикла запуска и команды "Воду на старт!" положение на старте в течение 35-40 минут не казалось угрожающим: не было ни дыма, ни пламени, поднимались только клубы водяного пара, перемешанные с парами кислорода. По-видимому, Мишин и Кириллов решили, что опасность пожара и взрыва ракеты уже позади, и дали команду на подъем ферм обслуживания, так как без них ракета могла завалиться от довольно сильных порывов ветра. При сближении ферм с ракетой произошло срабатывание САС, причиной которого могло быть небольшое накренение ракеты. В результате воздействия порохового заряда САС на ракету начался пожар третьей ступени, а затем он распространился на вторую и первую ступени. Создается впечатление, что Мишин и Кириллов поспешили с подъемом ферм, не полностью уяснив обстановку, но поспешность принятия ими такого решения можно объяснить наступающей темнотой и отсутствием уверенности в том, что ракета не упадет при порывах ветра. После тщательного осмотра места происшествия, опроса специалистов, просмотра пленок и изучения других материалов причины аварии должны проясниться...

В 9:00 на второй площадке Мишин собрал совещание специалистов, обсуждали в предварительном порядке причины происшествия. Основными докладчиками были Дорофеев и Июдин.

После предварительного просмотра пленок Дорофеев, Июдин и другие считают, что внезапная остановка двигателей первой ступени через несколько секунд после их запуска объясняется поломкой клапана перепуска кислорода. Создали две аварийные комиссии. Первой из них поручили изучить все имеющиеся материалы, осмотреть остатки ракеты, проанализировать ход запуска и представить официальный доклад о причинах отказа двигателей первой ступени. Второй аварийной комиссии (под председательством Юрасова) поручили разобраться в причинах срабатывания САС и возникновения пожара. В состав этой комиссии я назначил от ВВС подполковника Никитина.

Мы проводим испытания САС во Владимировке (в субботу 10 декабря уже провели первый отстрел), поэтому для нас очень важно знать все достоинства и недостатки этой системы. Я предложил Мишину в окончательное заключение ВВС по испытаниям САС включить и вчерашний аварийный "эксперимент" (спускаемый аппарат корабля "Союз" благополучно приземлился на парашюте в 300 метрах от старта). Мишин согласился с моим предложением.

После совещания Мишин, Курушин, я и другие поехали осматривать старт. Печальная картина предстала перед нами. В радиусе 200-300 метров валялись обломки ракеты (ее остов при взрыве выбросило в северный газоотводящий лоток). На старте в 11 часов утра еще дымились различные части стартового оборудования и остатки ракеты. Все оборудование старта полностью разрушено. По мнению специалистов на его восстановление потребуется не меньше шести месяцев. Во время взрыва погиб майор Коростылев, несколько человек получили тяжелые ранения.

По рассказам Мишина, Керимова и Кириллова, после команды "Воду на старт!", отключения электропитания и полного отбоя всем системам признаков опасности пожара не было - был разрешен выход людей из бункера и укрытий. Мишин, Кириллов, Дорофеев и другие подошли к ракете, обошли ее кругом, потрогали руками боковушки и, не заметив ничего подозрительного, дали команду на поднятие ферм и вызвали на старт подразделения обслуживания. Во время поднятия ферм к старту подтянулось много людей, которые должны были подняться на них для детального осмотра ракеты и корабля. В момент завершения подъема ферм одна из них задела ракету и несколько накренила ее. Автоматика САС при накренении ракеты более 7 градусов автоматически срабатывает, и происходит отстрел спускаемого аппарата корабля: пороховой двигатель поднимает его на высоту 600 метров, после чего он приземляется на парашюте. Ракета во время запуска двигателей первой и второй ступеней, по-видимому, была несколько смещена от штатного положения, поэтому и произошло столкновение фермы с ракетой. После срабатывания САС загорелась третья ступень ракеты - все бросились разбегаться в разные стороны. Керимов, Мишин и Кириллов укрылись в бункере, многие успели отбежать на 100-200 метров и укрыться за складками местности и постройками. Видели бегущим от ракеты с группой солдат и майора Коростылева, но он решил укрыться за бетонными стенами старта и поплатился жизнью за свою ошибку. Мишина, Керимова, Кириллова, Дорофеева и несколько десятков военных и гражданских специалистов спасло то обстоятельство, что между моментом отстрела спускаемого аппарата и взрывом первой ступени прошло почти две минуты.

После осмотра старта мы поехали в МИК, где Керимов проводил совещание со строителями. Речь шла о трудностях и сроках восстановления стартовых сооружений. Было решено готовить для пусков кораблей "Союз" и Л-1 старт второй площадки.

16 декабря.

Вчера вечером просмотрели кинопленку о пуске и пожаре ракеты. К сожалению, съемка осуществлялась с большого расстояния, к тому же на кинопленке не зафиксированы моменты срабатывания САС и взрыва первой ступени. Ближе к ночи на полигон прилетел министр общего машиностроения Афанасьев Сергей Александрович, он разместился рядом с нами на 17-й площадке (в том же доме, где останавливались Хрущев и генерал де Голль). Афанасьев, Мишин и Керимов после ужина занимались разбором происшествия и подготовкой материалов к заседанию Госкомиссии, которое состоится сегодня в 10:00 в здании МИКа на второй площадке.

На 8:00 по московскому времени я назначил вылет в Москву трех Ан-12 и одного Ил-14 (на Ил-14 я отправлю Клокова, Никитина и Бакуменко). Вылет моего самолета Ан-12 назначил на три часа позже.

...20:00 по московскому времени, я сижу в Куйбышеве на железнодорожном вокзале в комнате военного коменданта. Мы вылетели из Тюра-Тама в 11:15 по московскому времени, но через три часа полета сели в Куйбышеве: Москва с 10 часов прекратила прием самолетов из-за плохой погоды - туман, снегопад, гололед и обледенение. Говорил с КП ВВС, улучшения погоды не обещают до второй половины завтрашнего дня, и велика вероятность, что завтра погоды не будет весь день. Принял решение ехать поездом. Генерал Цедрик прислал за нами машины, по дороге на вокзал я заехал в штаб ВВС округа, просмотрел карту погоды, проконсультировался с метеорологами и убедился в правильности решения ехать поездом. Поезд №103 отходит из Куйбышева в 21:23 и прибывает в Москву в 15:36 следующего дня. Дорога долгая, но зато наверняка завтра вечером буду дома.

Сегодня с 10 до 12 часов Госкомиссия разбирала причины пожара и взрыва ракеты. Выступали: Мишин, Юрасов, Июдин, Кириллов, Кротов, Максимов, Дорофеев и другие.

Первым свои соображения по происшествию доложил Мишин. Он мужественно признал, что ОКБ-1 при разработке САС допустило грубые просчеты в логике системы. Неожиданно для всех оказалось, что при обесточивании контактов САС, происходящем при отбое пуска, гироскопы САС через некоторое время встают на упоры и автоматически выдают команду на отстрел спускаемого аппарата. До этого считалось, что срабатывание САС возможно только в трех случаях: по команде руководителя пуска, при накренении ракеты свыше 7 градусов и при падении ниже определенного уровня давления в камерах сгорания двигателей ракеты. Мишин, Кротов, Кириллов и другие признались, что до происшествия они не знали о возможности срабатывания САС при обесточивании ее контактов. Кроме того, Мишин считал, что при срабатывании САС пожар исключается, а оказалось, что пожар практически неизбежен, так как при разделении спускаемого аппарата корабля и его приборного отсека срабатывают 32 пороховых заряда и разрываются коммуникации. К стыду своему, я только на заседании комиссии узнал, что 11 декабря при испытаниях САС во Владимировке тоже возник пожар, но он был только в приборном отсеке корабля благодаря тому, что ступени ракеты не были заправлены горючим. Генерал Горегляд и полковник Фролов серьезно виноваты в том, что своевременно не сообщили мне о результатах испытаний САС во Владимировке. На Госкомиссии в адрес ВВС не было высказано никаких замечаний, но тем не менее я чувствую, что специалисты ВВС могли бы предотвратить происшествие. Нас оправдывает только то, что мы настаивали на проведении полного комплекса испытаний до начала пусков кораблей "Союз", а Мишин решил, что пуски без экипажей и наземные испытания можно проводить параллельно.

В конце своего доклада Мишин не выдержал курса на самокритику и высказал мысль, что первопричиной происшествия является отказ двигателей первой ступени. Июдин (представитель ОКБ Глушко) убедительно доказал, что причиной отказа двигателей первой ступени была поломка кислородного клапана блока "Г" и что этот отказ мог привести только к переносу пуска на 2-3 дня. Причиной катастрофы была несовершенная, точнее, дефектная логика САС.

18 декабря. Дача "Заборье".

Сегодня у нас на обеде был гость - Леонид Алексеевич Чижиков. Мы с ним в 1930-1933-х годах были летчиками 40-й авиаэскадрильи имени Ленина, вместе учились в академии и вместе воевали. Когда я на Калининском фронте командовал авиационной дивизией, он был у меня начальником штаба дивизии (1942 год, Андреаполь). После войны, когда мой штурмовой корпус стоял в Румынии (1946 год, Арад), Чижиков командовал Брашевской дивизией. Он уже лет 10 на пенсии, но мы продолжаем поддерживать дружеские отношения.

Сейчас меня больше, чем до взрыва ракеты, мучает мысль: имею ли я право уступить соглашательской тенденции Захарова, Вершинина и Руденко в деле комплектования экипажей для космических кораблей "Союз" и Л-1. Я лучше других знаю, к чему могут привести уступки в таком принципиальном вопросе, и никогда не прощу себе, если из-за этих уступок произойдут тяжелые происшествия. Пока я не принял твердого решения, какой линии держаться дальше. Завтра буду иметь большой разговор с Вершининым, Руденко и Рытовым, посоветуюсь с Гагариным, Комаровым и другими космонавтами, а потом придется принимать нелегкое решение - или продолжать борьбу против Мишина и военного руководства, или уходить в отставку.

16 декабря на Госкомиссии кроме разбора происшествия рассмотрели и план дальнейших работ. Очередной одиночный полет беспилотного корабля "Союз" назначен на 15 января 1967 года. Для этой цели будут готовиться корабли №3 и №5. Пуск планируется осуществить со второй площадки, но старт второй площадки к пуску "Союзов" еще не готов, для его дооборудования требуется большая работа. Перед заседанием Госкомиссии специалисты полигона говорили, что для подготовки старта потребуется 2-3 месяца, однако на Госкомиссии они и их начальник генерал Курушин дали молчаливое согласие подготовить старт за месяц. Носитель придется готовить на второй площадке, а корабль - на 31-й (на второй площадке нет средств заправки двигателей и систем корабля рабочим телом и невозможно проведение ряда испытаний). Реально пуск двух пилотируемых кораблей "Союз" может состояться в марте. На подготовку экипажей прибавляется еще 2-3 месяца, но это существенно не изменит качество подготовки военных и гражданских кандидатов на полет - во всех отношениях военные будут лучше подготовлены к полету и смогут лучше выполнить задание.

19 декабря.

Сегодня все газеты вышли с портретами Брежнева. Леониду Ильичу исполнилось 60 лет, и в связи с этим ему присвоено звание Героя Советского Союза. Я никогда не одобрял самонаграждения Сталина и Хрущева, мне всегда это казалось унизительным для главы государства. За последние годы вошло в практику давать за старость (60, 70 лет и т.д.) звание Героя Социалистического Труда, что в какой-то мере оправдывает и награждение Брежнева. Обидно только, что наши самые высокие руководители не могут поставить себя выше обычных человеческих слабостей. Я всегда восхищался Сталиным. И даже теперь, когда его имя и его дела пытаются затенить, когда мы узнали о нем много нового, - и это новое его не украшает, - я все же считаю Сталина великим и твердо верю, что его имя будет жить в веках. Но для меня Сталин в простом сером гражданском костюме и дороже, и ближе, чем Сталин - генералиссимус.

Более двух часов беседовал с маршалом Руденко (Главком весь день был на сессии Верховного Совета). Выяснилось, что ни Вершинин, ни Руденко не получали доклада (шифровки) об испытаниях САС во Владимировке и ничего не знали о пожаре, который имел место при испытаниях. Более того, полковник Фролов доложил по телефону, что по визуальным наблюдениям испытания прошли хорошо, а на кинопленке был зафиксирован небольшой пожар в приборном отсеке, который через одну минуту сам собой прекратился.

От маршала Руденко я узнал, что Вершинин, Захаров, Смирнов, Афанасьев, Келдыш и Петровский подписали письмо в ЦК КПСС о подготовке космонавтов-испытателей и космонавтов-исследователей. Этот документ сейчас выглядит совершенно иначе, чем 3-4 месяца назад, когда под ним были только подписи Келдыша, Афанасьева и Петровского. Я не видел последнего текста письма, но, со слов Руденко, оно теперь не затрагивает принципиальных позиций ВВС. Однако наши противники настолько сильны, что до официального решения ЦК у меня нет уверенности в незыблемости наших позиций.

Провел разбор испытаний САС во Владимировке. Горегляд, Бабийчук, Фролов и Смирнов уверяли меня в том, что до 14 декабря они фактически ничего не знали о пожаре при испытаниях во Владимировке и по этой причине не могли сообщить мне об этом на полигон.

20 декабря.

Провел совещание с руководящим составом ЦПК. Объяснил причины и обстоятельства происшествия с "Союзом", обратил внимание на недостаточное знание космонавтами и специалистами ЦПК системы аварийного спасения. Приказал Кузнецову и начальнику медслужбы внимательно изучить все возможности медицинского контроля за космонавтами (особенно за "выходящими") на кораблях "Союз" и подготовить предложения по его усовершенствованию.

Гагарин и Николаев просили разрешить отпуск экипажам "Союза", но я отложил решение об отпуске до разговора с Мишиным и Керимовым. Главкома я и сегодня не видел - утром я уехал прямо в ЦПК, а вернувшись на службу, узнал, что он целый день был у министра.

Звонил Тюлин - председатель Государственной комиссии по Л-1, он сообщил, что от ВВС членами Госкомиссии назначены Руденко и я. Тюлин обещал в ближайшие дни собрать первое организационное заседание Госкомиссии.

В американской прессе появились сообщения о запуске в СССР 28 ноября "Космоса-133" и о взрыве его в воздухе. Американские специалисты делают правильные предположения, что "Космос-133" это не обычный спутник серии "Космос", а новый пилотируемый корабль, выведенный на орбиту с целью его испытаний без экипажа на борту. Кроме того, они пишут еще о двух взрывах космических кораблей, которые якобы имели место в СССР в сентябре и октябре этого года. Американцы чувствуют, что мы начали подготовку к очередной серии пилотируемых полетов, но они далеко не все знают о наших действительно больших трудностях и неприятностях на этом пути.

22 декабря.

Более года я добиваюсь сформирования авиационного полка специально для летной и парашютной подготовки космонавтов, и уже несколько раз Генштаб отказывал нам в решении этого важного вопроса. На последнее ходатайство Вершинина маршал Захаров наложил резолюцию: "Против формирования полка не возражаю, но только за счет численности ВВС". Дело сдвинулось с мертвой точки пока лишь формально, поскольку в ВВС нет свободной численности. Пришлось долго уговаривать Вершинина и Брайко согласиться на расформирование одной эскадрильи и нескольких других подразделений ВВС, чтобы высвободить необходимую численность. 16 декабря генерал Брайко доложил в Генштаб предложения ВВС о формировании полка с указанием конкретных подразделений, за счет численности которых можно его осуществить.

Дело усовершенствования службы поиска затянулось. Сегодня я с Кутасиным, Гореглядом и Фроловым более часа занимался этим вопросом. До 25 декабря представим в правительство наши предложения по организации поиска лунных кораблей Л-1 и Л-3.

Маршал Руденко, уходя сегодня в отпуск, передал мне к исполнению кучу труднейших дел, которые "пролежали" у него несколько месяцев, но так и не были решены. Это, в первую очередь, реорганизация службы поиска спускаемых космических аппаратов, строительство ТБК-60, формирование экипажей для "Союзов", организация службы Солнца и многие другие.

Встречался с Главкомом. Вершинин объясняет все наши космические неудачи двумя причинами: 1) плохо налаженной в промышленности системой испытаний; 2) личными недостатками Мишина. В основном, Главком прав: хотя причины последних неудач и были заложены еще при Королеве, но особенно ощутимо они проявились из-за спешки и слабого контроля со стороны Мишина за всем комплексом работ.

Главком рассказал мне, что на днях он читал журнал "Стихия и жизнь", в апрельском номере которого опубликована статья о наших полетах в Арктике в 1934 году, и попутно выразил свое недовольство министром обороны по поводу его неоднократных отказов в присвоении мне звания генерал-полковника. Вершинин сказал: "Один из первых героев, командовал корпусом на войне, командовал воздушной армией, сейчас руководишь таким важным делом, с каким нельзя сравнить ни одну армию, а вот штатная категория у тебя из-за каприза Малиновского только генерал-лейтенант". Я просил Вершинина не расстраиваться из-за бюрократического крючкотворства министра. "Работа мне нравится - пока есть силы, я буду ее продолжать, и задержка с присвоением очередного воинского звания никак не отразится на качестве моей работы", - заявил я Главкому.

23 декабря.

Вчера в ОКБ-1 провели заседание Госкомиссии по 7К-ОК. Заслушали доклады Чертока, Бушуева и Фролова о самопроизвольном срабатывании САС 14 декабря. Комиссия, в основном, подтвердила вину разработчиков САС (ОКБ-1). Приняли решение комиссии о проведении ряда доработок САС.

24 декабря.

Провели первое заседание Госкомиссии по Л-1 под председательством Тюлина. Доклады о готовности корабля Л-1, носителя УР-500К и старта сделали Мишин, Челомей и Бармин.

Это заседание хорошо уже тем, что впервые в официальной обстановке встретились руководители всех ведущих организаций, которым предстоит многое сделать, чтобы выполнить облет Луны космонавтами до ноября 1967 года - к 50-летию Октябрьской революции. Решено первый облет Луны кораблем Л-1 с космонавтами на борту запланировать на 26 июня 1967 года, а до этой даты выполнить четыре полета кораблей Л-1 без экипажа.

Для вывода лунных кораблей на орбиту будет использована ракета УР-500К, способная поднять 19 тонн. Ракета УР-500К - это модификация ракеты УР-500, уже четыре раза выводившей в космос спутники "Протон" весом более 12 тонн: к двухступенчатой УР-500 добавляется третья ступень - получается УР-500К. По расчетам она может обеспечить прямой полет вокруг Луны и обратно на Землю, но так как УР-500К еще не летала, то в целях повышения надежности полетов Мишин предлагает осуществить подсадочный вариант: ракета УР-500К выводит на околоземную орбиту корабль Л-1 без экипажа, а носитель "Союз" выводит на ту же орбиту корабль 7К-ОК ("Союз") с экипажем, корабли производят стыковку, и космонавты через открытый космос переходят из корабля 7К-ОК в корабль Л-1, после чего корабли расстыковываются, 7К-ОК идет на посадку на Землю, а Л-1 разгоняется и уходит в облет Луны. После того, как будут выполнены 4-6 пусков УР-500К, можно будет осуществить и прямой полет к Луне корабля Л-1 с экипажем. Пока же надо, по-видимому, готовиться к обоим вариантам облета. Вариант со стыковкой более сложный и более дорогой. Мне больше по душе прямой полет, но пока не будет уверенности в надежности ракеты УР-500К, мы вынуждены готовиться к акробатическим номерам со стыковкой и переходом космонавтов из корабля в корабль.

У Челомея, кроме боевых ракет для морского флота, хорошо работает стратегическая ракета "сотка" (УР-100 - Ред.), неплохо показала себя УР-200 (девять пусков), хорошо зарекомендовала себя ракета УР-500 (четыре пуска с "Протонами"), проходит испытания ракета УР-500К, которой предстоит выводить на орбиту корабли Л-1 весом 19 тонн. На базе УР-500 и "сотки" Челомей разработал проект ракеты УР-700, который одобрен экспертной комиссией МОМ, но пока нет решения о ее постройке. На строительство детища Королева ракеты Н-1 - страна уже израсходовала сотни миллионов рублей, и сейчас строить УР-700 параллельно с Н-1 наши руководители не решаются. Американская ракета "Сатурн-5" будет выводить на орбиту высотой 200 километров 130 тонн, наша ракета Н-1 - 95 тонн, а ракета УР-700 способна поднять 145 тонн. Почти по всем показателям УР-700 лучше "Сатурна-5" и значительно лучше ракеты Н-1. Ракета Н-1 была задумана 5-6 лет назад и вполне естественно, что ее расчетные и конструкторские данные хуже, чем у УР-700, но прекратить разработку Н-1 уже невозможно - ее надо обязательно довести до конца. Вполне возможно, что именно ракете Н-1 выпадет честь доставить первых людей на Луну, но сейчас уже ясно, что дальнейшая модернизация Н-1 невозможна, нужно создавать новую, более мощную ракету. Такой ракетой может стать УР-700, и работы по ней надо бы начинать немедленно, однако Смирнову и Устинову трудно решиться на постройку УР-700, так как именно они поддержали Королева с его Н-1 и отодвинули в тень проект Челомея. Сложилась очень трудная ситуация, из которой Челомей ищет выход, добиваясь поддержки военных и сильных мира сего, но пока он не получил ощутимой помощи. Первые опыты Челомея в создании пилотируемого ракетоплана не пошли дальше бумаги, он добился некоторого успеха лишь со спутниками-автоматами.

Сейчас главной задачей для себя Челомей считает создание орбитальной станции "Алмаз". Я побывал в "Алмазе", внимательно ознакомился со всеми его отсеками и пришел к выводу: это хороший многоцелевой корабль. Предполагается, что "Алмаз" будет находиться на орбите не менее года. Через каждые два месяца к "Алмазу" будет подходить транспортный корабль для смены экипажа из трех человек. "Алмаз" задуман и осуществлен в металле неплохо, но у нас пока нет уверенности, что в 1967-1968 годах мы сможем держать экипажи на орбите по два месяца. Более вероятно, что смена экипажей будет производиться чаще. В дальнейшем, после осуществления специальных мероприятий и установки на "Алмазе" дополнительного оборудования, смена экипажей станет возможной через 2-3 месяца.

Принятым три года назад решением ЦК и Совмина Челомей обязан был готовить корабль для облета Луны, а Королев - корабль для экспедиции с высадкой на Луне. Это решение не было выполнено, Королев добился того, чтобы строительство лунных кораблей и для облета, и для экспедиции было поручено ему. После ухода Хрущева Королев легко добился победы над Челомеем, но эта "легкая победа" отняла у нас почти два года: Челомей не строил лунные корабли, а ОКБ-1 начало строить их только в 1966 году. Хотя задача создания лунных кораблей и была снята с Челомея, но он и коллектив ОКБ-52 успели многое сделать в данном направлении и по инерции, на свой страх и риск, продолжают работу над этой темой. Я имел удовольствие ознакомиться с лунным кораблем Челомея и посидеть в кресле космонавта. Корабль ОКБ-52 значительно проще, надежнее и более полно отработан, по сравнению с тем, что имеется на сегодня по кораблю Л-3 в ОКБ-1. К сожалению, корабль Челомея рассчитан только на прямой полет, он весит 45 тонн, и его можно вывести на орбиту только ракетой типа УР-700 или Н-1.

Общее впечатление от работ ОКБ-52, от работающих в нем людей, от порядка в цехах и качества производства хорошее. Производственная база ОКБ-52 больше напоминает современный авиационный завод, а в ОКБ-1 осталось еще немало уголков, сохранившихся от времен, когда на его территории располагался артиллерийский завод. Мы договорились с Челомеем укреплять взаимодействие и условились, что в первых числах января я привезу в ОКБ-52 Вершинина и Руденко. Сегодня я уже послал в ОКБ-52 полковника Аристова с кинофильмами о полетах "Джемини-6, 7, 11" и о программе "Аполлон".

31 декабря.

Вчера провели второе заседание Госкомиссии по Л-1. Мишин, Челомей и Бармин доложили, что по состоянию готовности лунного корабля, ракеты УР-500К и старта первый беспилотный пуск Л-1 может состояться в конце января. Выезд членов Госкомиссии на старт назначили на 10-12 января. На заседании были заслушаны доклады о мероприятиях, необходимых для обеспечения полетов лунных кораблей.

1. Доклад генерала Спицы и Главного конструктора Рязанского о ходе дооборудования измерительных пунктов. На развитие командно-измерительного комплекса требуется более 100 миллионов рублей, в том числе 50 миллионов на оснащение морских судов. Для управления полетами лунных кораблей оборудуются в первую очередь измерительные пункты в Евпатории и Уссурийске.

2. Доклад полковника Сибирякова и капитана 1-го ранга Дмитриева о службе поиска. ЦНИИ-30 (Иоффе) совместно с десятком военных и гражданских организаций провел большую исследовательскую работу по обоснованию необходимых для службы поиска морских, авиационных, радиосвязных и других средств.

До последнего времени служба поиска ВВС занималась поиском приземлившихся космических аппаратов только на территории СССР. Предстоящие полеты лунных кораблей поставили перед службой поиска новые задачи. Лунные корабли должны производить посадку на сушу на территории СССР, но существует большая вероятность их приводнения в водах Индийского океана или приземления на территории Ирана, Пакистана, Индии и других стран. Наша служба поиска совершенно не приспособлена для поисковых работ в океане. Сейчас надо создавать по существу новую службу поиска. 21 декабря маршал Захаров своей директивой возложил на ВВС роль головной организации по поиску на суше, а на ВМФ - ответственность за поиск в морях и океанах. Для обеспечения поиска в океане и на суше за пределами СССР требуется 12-15 тысяч человек, необходимо также специально оборудовать десятки морских кораблей, самолетов, вертолетов. Кроме того, нужно создать новые средства управления и выполнить большой объем работ по реконструкции наземных радиостанций и пеленгаторов. В ВВС организацией поиска руководит Главный штаб, но генералы Брайко и Кутасин ничего не делают для ускорения развития службы поиска. Бездеятельность Главного штаба ВВС и Генерального штаба привела к тому, что мы начинаем полеты к Луне в обстановке, когда поиск возвращающихся кораблей совершенно не обеспечен. Можно успешно долететь до Луны, благополучно возвратиться к Земле и... погибнуть после приземления или приводнения из-за плохой организации поиска. Для службы поиска требуется большая штатная численность, сотни миллионов рублей и добросовестная, энергичная работа Брайко и Кутасина - ничего этого пока нет. Я уже несколько раз докладывал Вершинину и Руденко о плохой работе Кутасина, но все мои попытки улучшить организацию службы поиска не достигли цели. Вчера Госкомиссия решила: создать под председательством маршала Руденко подкомиссию (члены - Касатонов, Лобов, Казаков, Булычев и другие) и поручить ей решить все конкретные вопросы организации службы поиска ВВС и ВМФ.

3. По моему докладу "О некоторых принципах подготовки экипажей для лунных кораблей" Госкомиссия приняла следующее решение:

1) В январе 1967 года начать подготовку экипажей для кораблей Л-1 по пятимесячной программе.

2) В состав экипажей для Л-1 включить командиров кораблей, имеющих опыт космических полетов (необязательно на корабле 7К-ОК), и членов экипажа, для которых опыт космического полета необязателен.

3) Создать группу космонавтов для полетов на кораблях Л-1, независимую от группы, готовящейся для полетов на кораблях 7К-ОК; подготовку обеих групп проводить параллельно и экипажи, выполнившие полет на 7К-ОК, переключать на подготовку к полетам на кораблях Л-1.

4) Поручить ВВС (Каманину), ОКБ-1 (Мишину) и Минздраву (Гуровскому) в пятидневный срок сформировать группу кандидатов в состав экипажей кораблей Л-1.